Поэт и Луна

     В предпоследней главе средневекового трактата «Об идеальном» утверждается, что Муза охотнее всего посещает соискателя – «en chair et en os» (собственной персоной) – после (aprеs) явления первой звезды. Чтобы, в свою очередь, осенить вдохновением. И… соискатель может позволить себе сочинять до первого луча солнца.
     Метафизика, разумеется, но поэт Т. многократно убеждался в этом.
     Однажды Муза не пришла. Поэт удивился, потом растерялся. Наконец, загрустил, лёг в постель и ворочался до утра. На следующий день неприятность повторилась.
     Скоро поэт потерял счёт однообразным дням и ночам.
     Впрочем, каждый вечер прилетал комарик.
      – Давай грустить вместе! – предлагало насекомое.
      – Нет! – отмахивался Т. – Ты кусаешься. И голос у тебя неприятный.
     На улицах темнело. Прибегал таракашка.
     – Помчались наперегонки, скучно не будет!
     – У тебя лапки в грязи и усы не причёсаны. Нет.
     Зажигались редкие и тусклые фонари. Загорались яркие звёзды. Под окном проезжал трамвай.
     – Садись, прокатимся! – кричал он механическим голосом в открытую форточку, громыхая на рельсах, щёлкая и вибрируя. – В эту ночь, я – из последних. Но время и силы на пару кругов по улицам города ещё имеются!
     – Шума от тебя, – морщился Т. – Воздержусь.
     Скуля и повизгивая на поворотах, трамвай отправлялся по маршруту.
     В полночь звонили в дверь.
     – Кто там? – спрашивал поэт и смотрел в глазок.
     Невероятно! В коридоре топтался караван верблюдов. Или стая волков. А то и стадо слонов (для разнообразия). Немалое число особей. Как они там помещались?
      – Игра воображения! – усмехался Т. – Виртуальные объекты. Иллюстрация некачественного творчества. Прочь отсюда! Кыш! – требовал поэт, но дверь открывать не рисковал.
     Запевал кто-то невидимый. И, вместе, вступало множество ни на что не похожих инструментов. Сначала поэт думал, что играет и поёт его сердце или душа. Но, во-первых, мелодия каждый раз была новенькой, вполне незнакомой, а во-вторых, инструменты… если это, вообще, были инструменты… мелодия складывалась из посвистов, вздохов, шорохов, самые странных звуков, фрагментов и сочетаний, объединённых негромким задушевным голосом!
      Примерно через час мелодия заканчивалась. Поэт ложился в кровать. Не спалось до первой утренней мухи, которая садилась на край форточки.   
     – Я, между прочим, из семейства орлиных! – в который раз значительно объявляла муха, потирая лапки.
     Всё. Утренняя муха, взлетев над крышами, отправлялась по своим крылатым делам, а поэт мог наконец-то заснуть.
     Однажды (между приходом мелодии и появлением утренней мухи) поэт, подойдя к окну, отворил его. Пахнуло ночной сыростью, травой. Комнаты первого этажа, где проживал Т. – близко от земли. И (если выключить в комнатах электричество), совсем недалеко от звёздного неба. Задравши голову, поэт глазел на полную Луну. Лунный диск казался больше обычного, был бледен и наг. 
     – Так светится полоска обнажённого женского плеча. Там, где кожица не покрыта загаром… – бормотал поэт. – В прочих самых нежных, интимных местах.
      Набежало кудреватое облако, торопясь прикрыть откровенную наготу царицы ночи. Т. рассмеялся.
     – Богиням не пристало скромничать … – мысленно заметил Т.
     Облако нехотя отступило.
     – Возьми меня с собой! – обратился поэт к Луне, удивляясь собственной просьбе.
     – И меня! – прилетел комарик, будто только этого и ждал. – Возьмите с собой! – надрываясь, зудел он. – Не оставляйте малышку без еды и в одиночестве!
     – А я-то? – появился таракашка. – Тоже хочу!
     – И я! – в свою очередь, дребезжа вагонами, скулил трамвай, который некстати появился на улице. – Не забудьте транспортное средство! На что-нибудь сгожусь, там, на небесных территориях!
      Трезвонил звонок входной двери. Виртуальные объекты, захватившие коридор, определённо, желали участвовать в происходящем.
     Впрочем, поэт уже был далеко отсюда. В пространствах, где возможно общение на равных обладающему сознанием существу (разуму не в меру пылкому, чересчур восторженному) и планете земной группы, не имеющей атмосферы и магнитного поля (особе скучающей, временами ироничной).
     Добавить нечего. Пока.
     До возвращения поэта Т.