Старик

В чащобе вековых деревьев
Глухой тропинкой шёл старик.
В печальном роковом напеве
Души больной был слышен крик.

Лицо изрезали морщины,
И головой седой поник,
Среди волос густой щетины
К сухим устам кулак приник.

Он был один на этом свете,
Не слышал голосов друзей,
С ним говорил лишь вольный ветер
И тихий треск сухих ветвей.

В часы былого Лихолетья
Господь прибрал родную кровь…
Для сердца любящего клетью
На годы стал пустынный кров.

Тот дом, что в омуте ненастья
Ему убежищем служил,
Обрывки сотканного счастья
В ограде стен ещё хранил.

Лихая свора бушевала
Окрест родимого двора,
Дворцы и избы занимала —
Настала и его пора.

Ладонь подставив для наживы,
Обоз гнедой пришёл в село.
Людей, что хлебом были живы,
Дорогой смерти увлекло.

Собравши скудные пожитки,
Избу лучиной в ночь поджог,
Сирень погладил у калитки,
Поцеловал родной порог.

Направил в путь, куда не зная,
В глубоких трещинах ступни.
Уже не грела жизнь земная
И светлой памяти огни…

Теперь скитается по свету,
Слезу роняя между век,
Бредя по вытертому следу,
Судьбой гонимый человек.