Предназначение

 Во мне таял и надламывался мир
                Б. Пастернак
           "Охранная грамота", ч. 1

К призванию подчас нелёгок путь,
Где ни предать, ни сдаться, ни свернуть
Нельзя! Ведь, даже будучи огарком,
Свеча дарует свет всему вокруг.
Но связывать с обилием заслуг
Смысл жизни - то же, что в столичном парке
Искать следы тропической дикарки,
Возникшей средь бетонных джунглей вдруг...
               
Москва. Арбат. Маэстро. Как вчера,
Та встреча. И волшебная игра...
Да слуха абсолютного, однако,
Талантливый поклонник не имел,
Иным его в искусстве был удел:
Он обладал словесным эликсиром.
Но, словно приговор, вердикт кумира:
"Чайковский, Вагнер...", хуже, чем расстрел.

Судья был честен и не из придир,
И "таял, и надламывался мир",
И вновь рождался в мартовский тот вечер,
С домашними серьезный разговор...
Печаль сменили радость и простор,
Когда в итоге судьбоносной встречи
Был избран путь служенья русской речи,
И к лире устремился юный взор.
               
Что это было: знак судьбы иль нет?
Теперь уже не важно, ведь поэт
Взрастил талант на ниве вдохновенья,
Слагая мысли в стройные стихи,
Что, как зерно средь плевел шелухи,
Явились миру даром воплощенья,
В одно связав  и слова откровенье,
И музыки прекрасные штрихи...

* * *
Молодой музыкант Пастернак приходит к кумиру, чтобы показать ему свои сочинения. Встреча с кумиром – еще и тест на собственную состоятельность. Скрябину все понравилось, он тут же садится за рояль и по памяти наигрывает одну из пьес. Пастернак ревниво ждет, что Скрябин ошибется, но вышла другая неожиданность  – гений сыграл ее не в той тональности, «и недостаток, так меня мучивший все эти годы, брызнул из-под его рук, как его собственный».
Недостаток состоял в отсутствии абсолютного слуха. В этом не было ничего страшного. Абсолютного слуха не было у Вагнера и Чайковского, в то время как сотни настройщиков обладали им. Проблема состояла в другом.
Вероятно, уже в это время Пастернак смутно чувствовал зов поэзии. Призвание же продвигается темными путями, свет разума ему ничему помочь не может. И когда еще, как не перед лицом кумира, решительно переменить судьбу? Пастернак загадал надвое. Если на его признание Скрябин возразит: «Боря, но ведь этого нет и у меня», тогда он не навязывается музыке, и она суждена ему. Если же речь пойдет о Вагнере, Чайковском и настройщиках…
Скрябин заговорил о Вагнере и Чайковском. Судьба будущего поэта была решена.

Конкурс Поэзии -Ганновер
Четвертый тур Пастернаковского конкурса - 
1 место

http://stihi.ru/2020/10/06/4181