Много слов о смерти и любви

СЕГОДНЯ НОЧЬЮ

А я умер сегодня ночью…
Мог вчера, но хотел подумать...
О тебе я не думал, точно.
Думал – "Мать расстроится очень".
Думал – "Жизнь-это так не срочно,
чтобы думать о жизни. Хочет –
                Подождет".

Месяц дивно блещет.
Ставь на чет – выпадает нечисть.
Плохо – "Незачем".
Хуже – "Нечем".

Время как-то безумно лечит,
головой склонясь к изголовью...
Не меня. Не твоею кровью
не мою наполняя вену,
тенью обезобразив стену.
По ночам белизной серея,
она так меня умиляла.
Время ж попросту истекало.
И стекало
из больше в меньше.
Жаль, осталось его так мало.
Кто я? Где я?
Торты из женщин
мне пригрезиться не успели…
Где-то… Где голубые ели…

Не припомнилось почему-то…
Слава Богу, все не серьезно…
Ты вернулась, но лишь под утро.
Ты с порога – "А я не поздно?"

Я не знаю, и мне не страшно.
Ведь, в неведеньи есть спасенье.
Страж, но
пьяный, в восток стреляя,
Убивает все воскрешенья.

Я не жив. Значит, мне не больно.
Мертв. А мертв, это значит – вечен!
Это значит, меня невольно
это лето не искалечит.

Меня больше не разменяешь.
Раз не ешь, то я буду целым,
Как душа. Как душа без тела.
Оно ждать не умело.
В нем жизни –
ни-ни.
Я кормил его на свои.
А оно о тебе мечтало.
А оно меня убивает.
Странно, в жизни всего так мало.
Только смерти на всех хватает.

А она у меня бывает.
По ночам со мной делит ложе
на квадраты
кремовой кожи,
на закаты
багровой лжи.
И она на меня, похоже,
уже точит свои ножи.

Уже топит надежду в луже.
Уже горло сжимает туже.
Вихрь, вселяющий ужас,
уже.
И кружит с нею нас.
Кружит.

Я ж с тобою
всегда... Душою.

Тень ее на земле лежит.

******************************************

БАБА ШЛА

Баба шла, шла, шла -
Пирожок нашла.

Дед шёл -
Только смерть нашел.

Она его ждала -
Такие дела…


Но вначале слово…
Любое? – Корова.

А сам без греха?
Смешно. Ха-ха-ха…


Ясенями, дубами, соснами…
Осенями, зимами, вёснами…
Все сам, да сам.
По долам, по холмам,
По тверди, по воздуху,
По воде, аки по суху…

Бос – грех! Обут – грех!
Впереди всех. Позади всех.
По лесу, по лугу.
По кругу, по кругу.

Спал малость. Ел малость.
Хватило на всё… И даже осталось.
Был мил. Был смел.
Жил-был. Смердел.

Смертел - смертел
За шагом шаг.
По груде тел.
Шаг – друг. Шаг – враг.

Тверд как орех.
Как сокол наг.
Один за всех.
Ать! Ать! Вот так.

Тишь-гладь.
Град-гром.
Ать! Ать!
В столб – Бом!

В столб – Бум!
В столб – Бам!

Лоб в столб -
Лоб в пол…
- Прости, чтоб…
- Простил! Пшёл…

Пшёл - шаг - шаг - бег.
День - ночь - дождь - снег...
Быстрей! Кругом!
Лечь! Встать! Бегом!

Горд. Смел.
Лечь! Встать! Лечь! Встать!
Не смел
Роптать.

Вперед… Вперед…
Сейчас… Сейчас…
Ну вот же, вот
он дивный глас!


Твой рай!
Умирай!


***************************************************

БЕСКОРЫСТНО

Мне кажется смешною моя смерть…
Смешной до слез, но тут уж плачь - не плачь.
Считай, что прервалась внезапно цепь
Ошибок, недомолвок, неудач…

Вот я лежу нелепый и немой...
Не твой, не свой, ничей, ни дать - ни взять.
Но знаешь, что произошло со мной?
Я потерял способность разлюблять.

Еще я разучился говорить,
Хотеть - иметь, приобретать - терять...
Осталось мне всего одно – любить.
А было ли еще чего желать?

Бессрочно, бескорыстно, без затей
Сменял я на любовь уменье жить...
Люблю тебя, как бога и детей,
Которых тоже не за что любить.


*************************************************


ПРЕДВКУШЕНИЕ ПОЛЕТА

Эта осень ненадолго - полетит вперёд ногами над усталой мостовою, на плечах у тех немногих, что сошлись неярким утром потому что почему-то не решились отказаться. Не решились (не сумели, не успели - безразлично) - вдруг о чём-то кто-то спросит. И, взвалив на плечи, лично провожают в зиму осень, что казалась несчастливой, некрасивой, бестолковой,..., недоумной, недомилой, недостойной, недоновой. Что их плечи придавила траурной, никчёмной ношей, и печалью отравила день, который...
Как же,
боже!
Я же
тоже
ненадолго -
полечу,
куда хочу.


***************************************************

ЛЮБОВЬ

Жил старик со своею старухой
у самого синего моря.

И была у них беда.
Приблудилась ниоткуда и осталась навсегда.
Исчезала ненадолго, приходила не одна.
Редко-редко так бывало, что бывала не видна.

И хотя её не звали,
но, святая простота,
сами в дом беду пускали -
отворяли ворота.

Путешествовали мало,
но когда бывали где
знал старик, старуха знала -
непременно быть беде.

То понос, то золотуха,
то тюрьма, а то сума...
Старик, голова два уха,
не большого был ума.
А с бедой
стал сам не свой.
Вывел надпись на заборе:
"Черпаком хлебаем горе -
видно так устроен свет,
что на всех хватает бед".

И старуха говорила:
"Всяко-разно с нами было -
из огня да в полымя
босые да голые".

Притерпелись-примирились...
Тут старуха умерла.
Тело люди схоронили,
душу смерть к себе взяла.

А старик? Так помер вскоре.
Но, пока жил, говорил:
"Что беда? Беда - не горе".
Часто плакал.
            Крепко пил.

**********************************************

СЦЕНАРИЙ ДЕТСКОГО ФИЛЬМА О СМЕРТИ

Я умер когда-то очень давно.
Ты должна помнить, мы уже были знакомы.
Такое непритязательное кино -
он умирает, её нет дома.

Кажется, легче всего переживается смерть.
Своя, конечно, - не нужно готовить поминки.
И не нужно больше сына учить, что от целого треть,
это то же, что две трети от половинки.

Побуду недолго довольно прикольной штукой,
лежащей в гостиной в ящике на столе,
при виде которой кому-то трудно взять себя в руки,
а кому-то даже становится не по себе.

Смогу не есть намного дольше того,
кто кажется живущим живым.
И сумею много ещё всего,
за что меня снова полюбят жена, почти взрослая дочь и взрослеющий сын.

Можно руки не мыть,
и вовремя не менять носки.
Можно не думать, есть ли еще смысл жить.
Тем самым исключаются приступы тоски.

Очень смешно опадает приподнятая рука,
комично топорщится на груди пиджак.
Четыре с весны не трезвеющих мужика
крышку к гробу мне не приладят никак.

Им мешают покойник, подушка и сломанные цветы.
И у каждого с утра болит голова.
И ещё отвлекаешь в черном ослепительно красивая ты.
Цинично, конечно. Ты как всегда права.

А вот детям смешно, как папа комично упал
в гробу в яму, которая папе и гробу мала.
А пиджак напротив мал папе быть перестал.
А рубашку и галстук мама приличные не нашла.

И все заполняет какой то нелепый звук.
Как-будто о доски бьются земли куски.
Мне мог бы быть противен этот размеренный стук,
но и он избавляет меня от тоски.

Мама, можно я дома пойду поиграю в футбол.
Можно. Ты снова (опять и всегда) права.
Я же не вышел, а вероятно совсем ушел.
Значит, новая жизнь и, если не книга, то хотя бы глава.

Было бы круто. Зрители видят, что это именно так.
На выходные пришлось бы что-нибудь придумывать все равно.
А так - отличное развлечение. Но я дурак,
никогда не умру, так как умер уже давно.