Летучий Голландец неба

Где звёздами вечная бездна искрится,
В ужасной, холодной её глубине,
Летучий Голландец космический мчится*,
Быть может, крича на безвестной волне.

И в нём, словно в образе мрачного склепа
Подобием чуждого мира скульптур,
Застывшие в креслах кабины нелепо,
Видны очертания странных фигур.

Во вспышках зловещего странного света
Застыли они на десятки веков,
В одежду с глухим капюшоном одеты,
Закрывшем неведомый лик мертвецов.

Их стены замкнули безрадостным фоном,
Холодного света на них перелив.
Корабль, не умерший ещё, жутким стоном
Бросает в пространство тоскливый призыв.

Несётся, как призрак, сквозь тысячелетья,
Минуя причалы далёких планет.
Предвестник быть может беды, лихолетья?
Грядущего, может, таит он секрет?

Писатель, спросить бы тебя, как пророка:
Быть может, Судьба это мчится к Земле?
И где оборвётся слепая дорога?
Ответ к нам несётся в Грядущего мгле...

*Образ взят из романа И. А. Ефремова "Час Быка". Ефремов не был мистиком,
но образ корабля с мёртвым экипажем, пронёсшегося мимо планеты Торманс, бросая по радио стонущий призыв, использовал в художественных целях как предвестник несчастий, ждущих героев, подобно тому, как легендарный "Летучий Голландец" (мираж корабля в море) суеверные моряки считали предвестником несчастья.