Спустя всю жизнь поэма часть 2

На кладбище бывало только два
Живых великолепных человека,
Узнав о смерти Дарьи тут едва
Сказав слова, не содержавшие намёка

Увидели они, что Дарья оживает,
И стали громко вместе ликовать,
Не знали вовсе что её сюда сопровождает
Дьявол сам, он стал им толковать!

Сказал он им, что Дарья ненадолго
В жизнь вернулась, нужно ей сказать,
Что рождена была она тогда задолго
От того событья, Дьявол верх решил держать!

И Дарья ожила на кладбище в гробу,
Который не был спущен там под землю,
Она потребовала, чтоб её с прискорбием судьбу
Захоронили с ней же, выполняли её волю.

Два человека те добавили ей в этот гроб
Судьбу её, как Дарья это попросила
И вспомнили ещё, ей лучше было чтоб
Украсили могилу тем цветком, без гнили!

Заколотили Дашин гроб и опустили
Землю под, покрыв потом землёй,
Они её и в тот же день уже простили
Но оборудовали всё могилы круг огнём.

Они вдвоём похоронили Дашу там,
После чего ушли к себе домой, кто как,
А Даша подошла к былым своим воротам,
Она узнала их, то Дьявольский был мрак!

И приближаясь к тем воротам вспоминала
То, что Дьяволу сказала в прошлый раз,
Но уже она там вовсе про него не знала
И приближаясь опасалась получить отказ.

Как только Даша подходила к тем воротам,
Они не открывались так, как в прошлый раз,
Она подумала о том, что нет уже заботы,
До тех пор боялась получить от Дьявола отказ.

Открылась Дьявольская дверь и ветер дул
И ей запомнились те чувства эйфории,
Она запомнила, что Дьявол там её не обманул
И приближалась до его большой империи.

Зайдя в его хоромы посмотрела вниз,
А там лежала взрослая уже девчонка,
Дарья и подумала, осуществился тот каприз,
Подрос ребёнок, зачерпнув вино с бочонка.

А Дьявол находился сразу в чёрном кабинете
И он листал какой-то свой со зла альбом,
Не запомнил, было что в его судьбы ответе,
Не смотря на Дашу объявил по кабинету гром.

В тот миг раздался сильный гром в пространствии,
В том где стояла Даша, Дьявол не смотря сидел,
Он предвещал себе, что будет то его нашествие,
Но не смотрел назад, он лишь вперёд всё время то смотрел!

Но Даша смелости набравшись прошептала после
Так, что Дьявол всё же посмотрел назад и обомлел,
Да так, что он не мог там дальше находится в кресле,
Он испугался, видимо, что Даша тут опять и ужаса от стлел!

Но нет эмоций в том Аду, но Даше стало жаль его
И ей пришло с былого было что  воспоминанье
И не могла она всё дальше наблюдать пространство без всего,
И выключала у себя своё же то эмоций без сознанье.

Решив ту ситуацию без совести мучений там
Подошла до дьявольского кресла, чтобы посмотреть:
И таки-да — он стлел, сгорел и был лишь пепел сам,
Она же вспомнила, как он скорбел по ней, она смогла сгореть.

Спустя секунд так шесть две кучки пепла оказалось,
Одна от господина, а вторая та от Дарьи,
Как будто шторм с грозой всем показалось
По Преисподней там забегали все твари.

Зажёгся свет дневной и Солнышко блеснуло,
Все обомлели, те, кто был, у нас в Аду,
Но тут, у нас так очень сильно ветром дуло,
Да так, что за собою оставлял он борозду.

Спустя примерно три часа примчались пять
Слуг Дьявольских и в тот час обомлели,
Переговаривались те, ну вот, мол и опять,
И снова эти двое вместе тотчас стлели.

Один взял урночку пустую, пепел пересыпал
Сперва от господина своего и Даши так,
Второй сидел и думал, как же эдак снова пал
Не то, чтоб только Дьявол, Дашу потянул во мрак.

Тут третий молвил слово, влез в их разговор,
Что, кажется, их Дьявол, он не так уж груб,
Как оказалось, он умел любить, то был и приговор,
Никто быть вечным не сумеет, будет всё же труп.

Пришла дочурка предводителя всего былого,
Увидела, что вновь отец сгорел, причём не так,
Там постояла, посмотрела и сказала строго,
Ну вот, опять самой держать от Ада этот мрак.

Остались несколько прислуг той Преисподней,
Умеют же они из пепла вновь же олицетворять
И помнят всё с былого, беды Ада мрака тех дней,
Но, вот беда, никто не будет в этот раз их проверять.

Вот тут нам остаётся лишь на честности надежда,
Честность каждого из тех прислуг от господина,
Осталась у ребят его помятая во мраке вся одежда,
На которой всё виднелась так и пауков же паутина.

Остались только три слуги, а двое нахер убежали,
Один взял урну Дьявола  и в круг просыпал,
Второй и третий все деянья первого сопровождали,
А первый в позу лотоса присел, так в сумрак впал.

Остался медитировать один и благовония поджёг
И музыка спокойная при нём играла, дымом пахло,
Во время ритуала оживлений Дьявола он и прилёг,
Но, почему-то, Даша пробудилась, но была и дряхлой.

А Дьявольская дочь невозмутимо приказала делать
То, она, что скажет, предка нужно всё же оживить,
Сказала та, что ритуал ей нужно всё же так доделать,
Пока не завершится, будет в этом месте сторожить.

Те три слуги проделывали дело Дьявола в том мраке,
Потеют, трудятся, но чё-то не совсем выходит,
Переживают, беспокоятся отсутствии о браке,
Ни один из них и даже выход так и  не находит.

И дочь его стоит и думает, что дальше делать,
Не знает ничего и ногти на руках своих грызёт,
Даша ведь жива, пришла в себя, решив что делать,
Решила медицинским оживлять и нервы не порвёт.

Решила рыть породы в поисках инъекций там,
Почти всю кожу разодрала в поисках газ;в,
Ей очень больно, с кровью, но не верили её слезам,
Таким, быть может, был обряд отдачи, вот таков.

Они все хором, дружно Люцифера оживляли,
Собрался весь бомонд  безжизненного тела,
Но Даша порешила принести себя, влияли
Её дыхание, мечты, любовь, но ослабела.

А перед точной уж её из жизни вон кончиной
Она решила обещание со всех ещё там взять —
Чтоб не было желанье Дьявола ещё причиной,
Чтоб снова Дарью в жизни Ада возвращать.

Колеблясь все, но всё же соглашенье дали,
А Дашенька отдала всю себя в небытие,
А в месте том, куда попала всё её не ждали
Никто и не подозревал, какое там всё житие.

Ухода Даши после всё спустя года ушло...
Из памяти всех этот ужас и кошмар,
Но Дашу в том небытие тот дух нашло,
Бесполый жизни человека тот отвар.

Тот дух лесной, спустился из-под корки,
Решил ходить в пространстве из небытии,
Увидел Дашу, слушал все земные отговорки,
Решил в итоге подарить земные житии.

И вот, случилось то, что Даша и не ожидала —
Та родилась волчицей в том густом лесу,
Её подруга в Преисподней и предупреждала,
Мол, как вернёшься, Я тебе ударов нанесу!

Зверем Даша в том лесу всю жизнь была,
С волком даже та семёй своей обзавелась,
Она своё лесное это с ним и  бытие ещё жила,
Но дрались двое, в тот момент, как ссорилась.

Летели месяцы, сезоны, много плотских лет,
У ней и волка было всё чудеснее не скажешь,
Но помнит всё она от той подруги сей запрет,
Жила чтоб осторожно, смерти тут не возжелаешь.

Её волчата повзрослели, сами стали добывать
Еды на всех своих, запретов без и тех упрёков,
Они хотели много же кого и всё же побеждать,
Что жизнь летела вдаль без всяких там намёков.

Случился всё же день — охотники в лесу явились,
Они искали и хотели хоть кого-то всё же подстрелить,
Метались, бегали, но те походу всё же там забылись
И не могли те смерть на жизнь себе там заменить.

Волчица Даша охраняла взрослых же своих волчат,
А волк её сидел подальше и смотрел из-за кустов,
Охотники услышали, волчата как в кустах рычат,
Направились до логова без всяких громких слов.

Один охотник смог убить он всё же одного волчонка,
Волчица Даша ринулась загрызть то лиходея
И не мешала ей к охотнику приблизиться речонка,
Та кинулась загрызть его, разум потеряв, зверея.

А перегрызть лишь одному-то глотку получилось,
Второй нарушил Дашин Преисподней тот запрет,
Пришлось вернуться в жизнь другую и явилось
Ей создание, которое анкеты в Ад суёт пакет.

А на буклете, что у входа дали путь не в Ад,
По лестнице наверх путь простилался ввысь
И Дашеньке понравился тот райский маскарад
У входа в Райские палаты ей не ответили "катись".