Сон в рождественскую ночь

В глуби земной, куда рассвет
Не проникал миллиарды лет,
Где ни шахтёр и не геолог
Не брали пробного грунта,
Зияла ада пустота.
Наш путь туда был очень долог:
Ты каторжник, убийца, вор,
А я поэт и алкоголик.
В Москве у нас был общий столик,
Всегда приятный разговор.
И хоть мы внешне не похожи
И страсти разные у нас
Мы снова вместе, в этот раз
Нас чувство общее тревожит.
Идём, знакомые всё лица.
Под стоны, плачь, веселья глас
Невольно хочется напиться,
Как на земле в который раз.
Нас здесь не ждут и не встречают,
Одни в сиреневом дыму
И я всё больше замечаю,
Что мы здесь просто ни к чему.
Вокруг, как в отблесках зари
Смолы, кипящей пузыри,
Костров, пылающих огонь
Распространяет гари вонь.
Ну, знаешь друг ты мой, пора
Дойти до чёртова двора
И выяснить, какой же нас
Ждёт в этом логове указ?

Такси, проклятие такси,
Опять помчалась ведьма мимо!
Ух, стерва! Непоколебима,
Поди попробуй - попроси.
Она и ухом не ведёт.
А нос, не нос, а хрен прирос 
Пыхтит как старый паровоз
И знай, метлу свою плетёт.
Гляди толпа. За спиртом что-ли.
«Чего дают?» - Скажи сосед.
И не предвиденный ответ:
Одним свободу на сто лет,
Другим на столько же неволю.
Потом опять сюда и так
Пока покоится сей мрак.
Мы тоже в очереди той
Стоим, толкуем меж собой,
Глядим налево и направо.
Не наша жизнь, не наше право.
Вон ведьмы дяденьку несут,
Пенсне и лысина с отливом.
И прямо к чёрту, чёртов суд
Да будет самым справедливым.
Здесь всё почти как на земле,
Шумит, волнуется народ,
Но леший очередь блюдёт.
Одна монашка на скале
Тоскует бедная, грустит
(Быть может, чёрт её простит).
Настала очередь и наша.
Ну что ж до встречи милый Саша
Ведь нам с тобой не привыкать
По свету белому шагать.
За жизнь получена награда.
Какой поклёв – такой улов.
Я стал поэтом в стране ада,
А Сашка сторожем котлов.

Мы жили с чёртом душа в душу.
Я песни новые слагал,
Сашка кого-то всё ругал,
А чёрт сидел обоих слушал
И вот однажды мне сказал:
«Воспой мне землю, этот Ад
Здесь знают все и стар и млад.
А землю, молодость и звень,
Любовь и песни деревень,
Шум городов, рассветов синь,
Печаль берёз и смех осин
Давно забыли здесь в Аду».
Он замолчал, а в сердце мне
Как будто вновь вонзили нож.
Ах, как же больно! Даже ложь
Я мог бы вынести вдвойне
На своё горе и беду.
Ах эта боль, ах эта грусть!
Как будто вновь восстала Русь
И я по улицам бреду.
Я долго мыслил, наконец
Привёл Поэму под венец.
Читаю, публика всё та же
Концертный зал как в Октябре
Костёр на сцене. Страшно мне.
Чьи - то глаза в календаре.
Любимая! В который раз
Я вспоминаю нынче вас.
И хоть не жду сюда, в Аду
Ваш образ всё равно найду.
Пусть в пламя вечного огня
Посадят блудного меня,
Пусть чёрт мне станет злейший враг.
Я не боюсь, пропал мой страх.
Я плакал около костра,
Кричал во мрак, раскинув руки,
И видел дьявольские муки
И знал, поэзия остра.   
Как вдруг огонь рванулся ввысь,
Вскочил на стены, словно рысь
Метнулся в чёрный потолок
И сон, и явь – всё поволок,
Разросся прямо на глазах,
Завыл на разных голосах.
Три дня пыхтело, дулось пламя,
Бросало искры на весь Ад.
Сам чёрт сидел, стучал маслами,
Поджав от страха хвост под зад.
И вот свершилось – чудо Ада
От стона содрогнулись своды.
Родился сын – дитя природы
Дитя Стихии и Разврата.

Перепугался на смерть Ад.
Собрались все и стар и млад,
Совет держали меж собой
И порешили – он святой.
Чёрт взял дитя к себе на руки
И молвил, знаменуя век:
«Ты будешь жить как человек,
Познаешь радости и муки,
Любовь и ненависть друзей,
Тепло и холод женских губ.
Ты многим будешь мил и люб,
Но помни только, жизни всей
Один конец, один предел.
И если ты страдать хотел,
Страдай как все, вместе с тобой
Исчезнут Ад и Рай земной.
Исчезнут раз и навсегда,
Сгорит сиявшая звезда.
А если нет, тогда забудь
Кто друг твой был, а кто твой враг.
Иди, мы ждём тебя, наш мрак 
В кострах горит как млечный путь.
Пусть злость и ненависть твоя
Испепелит земли края.
Ты станешь грешником великим,
Тебя признает белый свет,
Перед твоим горячим ликом
Померкнет розовый рассвет.
И мы вернёмся за тобой
На век послушною толпой.
Ты станешь властелином Ада,
Все ведьмы лучшие твои
(Пусть не созвездие любви),
Но женщины они что надо.
Ты будешь править сей страной,
Введёшь обряды и законы.
Твои молитвы и иконы
Над каждой будут головой».
Он кончил речь и вся толпа
Упала разом на колени.
Вот так послушна и слепа
Судьба миллионов поколений.
Здесь всё: и дедов старина,
И века нашего смятенье,
И рук, и губ переплетенье,
Бокал отравы и вина,
И жуткий плачь и тихий смех,
Злорадство, зависть и презренье
На чей-то маленький успех,
На чьё-то гордое смиренье.
Ах эта ночь, ах этот сон
Как много дум наводит он.
Как будто вся наша страна
Сквозь сон безумия видна
-----------------------------------
(Опять пришла она ко мне
Тоской размытая тревога.
Куда меня влечёт дорога?
В какой незримой стороне
Увижу я как сто чертей
Терзают души злых людей?)