Бетховен

звук это волны, а значит, ровней воды я стать волен! и как сторонник погружений подводных на корабле, предстану в народе — пожарным караульным, кардиналом битов в твоей голове. напишут в моём дипломе - не годен! всё потому что хобби: округлую музыку затаскивать в треугольник, быть среди громил хоббитом, и любимым как Добби.
карту мародёров с эквалайзером потерял троечник в загуле, наказан! он пчёл пережжужал в ночи, кузнечиков перестрекочил, победный рок плеяд железом высек в щит, дипломатии учились ноты-дрищи, а нищий композитор всех их защитил. и только там, среди мужчин, смог на частотах средних я перепеть вершины, последний вздох мой голос Шивы, пиши, я понял: паршивые настройки губят столько музыки в людской душе, что больно!
волна рождает в красной вене — море, где не исчезли ноты, не исчезли песни, что тебя достойны. я перед звуком у надгробья преклоняю ухо, мой голос вот-вот в баритон рухнет! как пёс, спросонья рыкаю и лаю — я агитатор Каина и Авеля. заклейте рот мне, маменька! венком предстал цветочек аленький, и захотел быть правильным я, но бывает правильной лишь панихида в кафедральном. пришлось сыграть с оркестром вальс Рахманинова, дамы балом правили. пригласили занять свою кафедру в тронном зале, затем обманули и заперли.
тогда я публично забыл семь заповедей — утопил их утром, как Герасим свою Му-Му в озере мутном. поставил за их упокой свечи. «неизличимо аморален» - высек на дне неизмельчаемого своего бассейна. а вечером, примерив роль генсека с планом наступления, вдруг понял — я праведник, что совершает преступление, смеясь.
слабо остановить меня?!