Зачем вам мой розовый заяц?

  У вас, у людей, бывает иногда такое настроение… Такое, что мне волком выть хочется. Тоска, апатия, и даже антипатия возникает к некоторым недочеловекам. 
У меня есть возможность наблюдать за вами через окно. Я не человек у окна, я сам, как окно. Смотришь на вас таких, у которых только отпуск начинается и на тех, у которых  заканчивается… У меня лично возникают вот такие, может для кого и странные ассоциации. Диву даёшься. И вроде бы все одинаковые. В цветных, радующих глаз, футболках с надписями тех городов, откуда доставлены к нам в бухту Омегу их обладатели, в штанах-шортах, одинаково рваных. Понятно, что для дополнительной вентиляции, всё-таки здесь у нас юг и жара несусветная. Недолго же приучали нас наши же бизнесмены к рванью из секонд хэнда. Идут себе на пляж (отпуск начинается), чуть ли не вприпрыжку, жизни радуются. Ведь через несколько минут их ждёт волнующие объятия того самого Чёрного моря, к которому ещё каких-то три дня назад они добирались со всех отдалённых мест нашей великой Родины. 
  Я почему делаю акцент на слове «нашей»? Да потому что и я не чужой на их празднике жизни. На чём и стою, и говорю. Вот мужчина, средних лет. Он из Гонолулу. Если бы мы не были под санкциями, так бы и подумал, что он оттудова… Дама из Челябинска (так и значится на футболке), детей тащит за собой… Ещё вижу  молодую пару из Находки. У обоих так и написано. Видно, совсем недавно нашли друг  друга. Да, уж. Находка, так находка… Это же с самого Тихого океана да к нам… Что у нас тут особенного? Вода да вода. Что там, за тридевять земель, что у нас тут через дорогу. Ну, теплее, ну даже солонее. И что с того? Сидеть целый день в пекле нашем черноморском. А потом будут удивляться, что у родных чад вечером температура и много чего, о чём умные родители узнают из соответствующих гаджетов  глубоким вечером, взывая к Гуглу. Но это будет потом. Потому сейчас мои личные   взывания этим, зело умным особям, не интересны и не слышны. Я же целый день за стеклом, вижу, как горе-родители жарятся под палящим, не побоюсь этого расхожего, горячего, рекламного слова, как пирожки, время от времени подставляя свои румяные бока не щадящему никого Солнцу. Вы скажете, мол, почему я слово «солнце» пишу с большой буквы? Да потому, что это звезда. К нему нужно с уважением и почитанием. Вечером узнаете, когда будете мазать свои воспалённые тела кефиром…
  А пока вы будете с необъяснимым аппетитом поглощать кукурузу, которая в рознице стоит 20 рублей за початок, а уж варёная 70 целковых, чебуреки, привязанные к доллару, горчащие от не раз использованного растительного и не очень масла. По одним им можно понять, что творится на какой-нибудь Нью-Йоркской бирже… Плавать без удержу в ластах… и в масках. В медицинских… Поначалу, забывая их снять (а всё из-за привычки облачаться в светло-голубые ковидные превенторы, защищающие вас от всеобъемлющего вируса). Потом, наплевав на всё (а была - не была), купив уже  резиновую маску и водрузив её, согласно прилагаемой инструкции на «одно лицо»,  восторгаться кишащими вокруг вас не микробами - бациллами, коих и не видно, а белёсыми ногами коллег по цеху, которые, в свою очередь, наплевав на безопасное расстояние, рекомендуемое всё тем же Роспотребнадзором, так же барахтаются в чистой (только утром), прозрачной, целебной, солёной воде, вмещающей чуть ли не все элементы таблицы Менделеева. Ещё один стройный джентльмен, точно из Америки, потому что у него во всю спину флаг Американский. Плывёт этаким кролем, с омерзением, как медуз, отбрасывая от себя использованные голубые изделия, парящие  там и сям под водой, как водоросли. Ругается по-русски, всё понимая и прощая...  Солнца-то много, да места под солнцем мало…
  Уже вечером, ближе к закату, гости, жаренные-пережаренные за день, будут волочь тяжеленные ноги, ругаться и проклинать тот день, когда поддавшись зовущей рекламе, покинули родные прохладные широты и пенаты.
  Кто же мог предположить, что будет так жарко. Понятно, не в Челябинске. Но нужно будет повторять эту экзекуцию в течение двух недель оплаченного отпуска.  Да и апартаменты недёшево обошлись. Короче, плакали денежки… Теперь отдыхай, хоть умри. И вот они, отдохнувшие, загоревшие за день, не совсем трезвые, проходя мимо, вдруг останавливают свои остекленевшие взгляды на мне. У кого-то из них  отпуск заканчивается послезавтра. Завтра на самолёт и снова на работу. А я такой светлый и прозрачный и во мне столько добра, вдруг попавшийся на их пути, становлюсь объектом варварства… Меня бьют эти люди, ещё утром такие радостные,  ставшие внезапно депрессивными и, даже, агрессивными. А всё из-за невзрачного червонца. Железного. Не золотого! Кулаком по монетоприёмнику! Как по сердцу. Ну, я же вам не советский телефон-автомат, возвращающий горстку «двушек» при каждом ударе. Я защищён законом о частной собственности. Деньги в сейфе! Так нет же.  Получаю ещё ногой по моему тонкому, далеко не пуленепробиваемому стеклу. И от того рассыпаюсь. Конечно же, не благодарностью. Да и кто простит? Вандалы в  мокрых медицинских масках забирают мягкие игрушки, коробочки с майнкрафтами...
  Зачем? Зачем вы лишили детей радости? Зачем вы нанесли материальный урон моему хозяину, испортив частную, почти неприкосновенную собственность... Да, я -  автомат. Я, хватающее устройство. Своей единственной рукой-хваталкой иногда, очень редко, почти никогда не отдающее детям их вожделённую, ими выбранную  игрушку. Можно смело сказать, что вор в законе. Но ожидание, предвкушение! Оно дорогого стоит. Сколько же я его видел в детских глазёнках! Сколько надежды и, к сожалению, слёз. Но бизнес есть бизнес. И ничего личного.
У вас, у людей, бывает иногда плохое настроение… Такое, что мне волком выть хочется. А у меня даже сирены нет…
Зачем вам мой розовый заяц?

P. S.
И вот, что характерно, это безобразие повторяется каждый год один раз в сезон. Что бы это значило?