Каравелла

Седой капитан говорил: у неё есть своя каравелла.
С тех пор мы ищем слова, что избавят от бремени жизни.
Ну или хотя бы от времени, продвигающегося день за днем
из медленных дружеских капельниц
методом перманентных предательств.
Если тебя обвиняют — по всей видимости, изменяли они.
Если ты обвиняешь — значит, предатель ты.
Стоит кого-нибудь разлюбить, как он уже унтерменш, эрзац,
и не достоин коллекции на дне твоего чемодана,
взять бы хотя для примера пресловутого Эрдогана.
Утром я понял, в сущности мне нечего вам сказать.
Буквально, если вы остановите меня и спросите:
скажи что-нибудь, я ничего не отвечу.
Доктор Хаос пришел из Лапландии в сиреневых облаках,
по моде прошлых веков он носит женские панталоны
с лампочками по лампасам от новогодней гирлянды.
Он предлагает зайти в сурдокамеру возле абсурда,
где в плеске веселых пощечин  есть пляски весенних затрещин,
где скрипучие весла плачут,  извлекая из глубины свои слезы
и роняя их в озеро слёз,  выходящее из берегов от слёз.
Он был весел, он был на подъёме, а я как раз был на спуске,
очередным предательством в очередной раз поломанный.
Предательство — это правительство.
Правительство — это предательство.
Я был печален как отчаливающие  апачи на удивленных каноэ.
В руках у них тростниковые трубки,  наполненные папилломами.
Роняя слезы рыдающих вёсел,  они совершат кругосветку
в поисках щедрых друзей и  обильной оливковой ветки.
Друзья простят им их странности,  и даже их панталоны,
друзья погрузят их в облака  из сирени и звездного света,
друзья им расскажут о жизни  в марсианской оранжерее
среди отливающих птиц,  удивительно каждым утром
выщелкивающих ароматный  перламутрово-радужный юмор,
в щедрых зарослях кактусов, тяжелых агав и алоэ,
и наступит прекрасное время,  где больше не будет измены,
да и времени тоже не будет,  и распадутся все узы,
потому что её каравелла причалит  вместе с тысячами каноэ,
и мы не станем мешать капитану объединением в друзы.