John Donne - Возлюбленной, восходящей на ложе

Джон Донн
(1572-1631)

Приди скорей! Покой наскучил мне.
Безделье без тебя претит вдвойне.
У армии, застывшей без движенья
Побед не будет ни в одном сраженьи.
Сбрось пояс свой, который ночью звёздной
Укрыл весь мир твой, что для света создан.
Грудь приоткрой на вечности минуту -
Для глаз моих нет лучшего приюта.
Шнуровку распусти, чтоб звон эглетов
Разнёс благую весть о том по свету.
Сбрось свой корсет! Он ненавистен мне
За то, что был с тобой наедине.
Пусть платье, опадая, обнажит
Пленённых прелестей волшебный вид.
Заколки не нужны тебе и даром,
Когда есть золотых волос тиара.
Скинь туфли - не нужны они ногам,
Вступающим в альков любви, как в храм.
В покровах чудных ангел предстаёт,
Когда, как Магомету, он даёт
На райские чертоги нам надежды.
Но может быть и чёрт под той одеждой.
Не по одёжке укрепляет плоть
И судит наши души сам Господь.
    Так потому правдива красота,
Которой обладает нагота.
Таких, как ты, на свете больше нет,
Моя Америка, мой континент,
Мой Новый свет, источник благ бесценных,
С тобой одной я счастлив совершенно!
С тобою я свободней всех на свете,
Как разгулявшийся над степью ветер.
    Красоты наготы твоей безбрежны -
Душа вне тела, тело без одежды.
Нам украшенья женские похожи
На Аталанты яблоки - мы можем   
Путь верный проложить глазам своим
С того, что есть у женщин, к ним самим.
Всех драгоценностей значенье ложно,
Как пёстрые картинки и обложки -
На яркое податлив тот, кто туп, но
С тобой нам то, что истинно, доступно.
Невинна ты, а, значит, невиновна -
Сними своих одежд оковы снова,
Смахни с себя ненужных кружев пену,
Будь в самом сокровенном откровенна.
    Я наг затем, чтоб, мной укрывшись, ты
    Своей бы не стеснялась наготы.
   


To His Mistress Going to Bed
John Donne
(1572-1631)

Come, Madam, come, all rest my powers defy,
Until I labour, I in labour lie.
The foe oft-times having the foe in sight,
Is tir’d with standing though he never fight.
Off with that girdle, like heaven’s Zone glistering,
But a far fairer world encompassing.
Unpin that spangled breastplate which you wear,
That th’eyes of busy fools may be stopped there.
Unlace yourself, for that harmonious chime,
Tells me from you, that now it is bed time.
Off with that happy busk, which I envy,
That still can be, and still can stand so nigh.
Your gown going off, such beauteous state reveals,
As when from flowery meads th’hill’s shadow steals.
Off with that wiry Coronet and shew
The hairy Diadem which on you doth grow:
Now off with those shoes, and then safely tread
In this love’s hallow’d temple, this soft bed.
In such white robes, heaven’s Angels used to be
Received by men; Thou Angel bringst with thee
A heaven like Mahomet’s Paradise; and though
Ill spirits walk in white, we easily know,
By this these Angels from an evil sprite,
Those set our hairs, but these our flesh upright.
    Licence my roving hands, and let them go,
Before, behind, between, above, below.
O my America! my new-found-land,
My kingdom, safeliest when with one man mann’d,
My Mine of precious stones, My Empirie,
How blest am I in this discovering thee!
To enter in these bonds, is to be free;
Then where my hand is set, my seal shall be.
    Full nakedness! All joys are due to thee,
As souls unbodied, bodies uncloth’d must be,
To taste whole joys. Gems which you women use
Are like Atlanta’s balls, cast in men’s views,
That when a fool’s eye lighteth on a Gem,
His earthly soul may covet theirs, not them.
Like pictures, or like books’ gay coverings made
For lay-men, are all women thus array’d;
Themselves are mystic books, which only we
(Whom their imputed grace will dignify)
Must see reveal’d. Then since that I may know;
As liberally, as to a Midwife, shew
Thy self: cast all, yea, this white linen hence,
There is no penance due to innocence.
     To teach thee, I am naked first; why then
     What needst thou have more covering than a man.