Кончина

И вот пишу, предчувствуя кончину,
Чашкой кофею залив кручину,
Пишу последние я вирши,
На жизни, на последнем пиршеств.
Я мир любил, и снег, и зной,
Но, видимо, пришел последний срок,
Пора уж видно на покой,
Любил и Солнце, Запад и Восток,
Любил полуденной звезды,
Почти не зримые цветы.
Я всех любил,
Строптивым сыном был.
И отражение миров,
Описывал без лишних слов.
И легкие движения души,
Записывал, их превращая в высь и ширь.
Я видел подсознанья тайники,
Все это с радостью перелагал в стихи.
Старушку-волю я любил,
Отцом смиренным сыну был.
А жизнь кружила и рвала,
Справлялся, ровно шли дела.
Но вот на отчем ложе слег,
Меня пробив, растет любви росток.
И в суете, и в маяте,
Отдал я сердце красоте,
И Богу, людям все отдав,
Запас энергии поисчерпав,
Я лесом, полем, морем прорасту,
Иду в иную красоту.
И уходя, еще не старым,
Скажу, что главное не быть товаром,
И подводя судьбы итог, ресницы закрывая,
Что главное: краса души и жизнь другая.