Управляемый занос

И по трассам тут и там едут шофера,
На ночь встанут, по сто грамм, да и в путь с утра.
И мотает на кардан жизнь за годом год,
Снег дорогу заметет, дождиком зальет.
(строки из песни М. Круга «Доброго пути»)

Новенький «КАМАЗ» бодро бежал по загородной трассе, увлекая за собой прицеп с двадцатью пятью тоннами груза. Не старый ещё водитель уверенно вёл машину, периодически поглядывая на часы: до места разгрузки оставалось километров пятьдесят, а времени впритык. Нужно успеть. Говорят, дорога не прощает самоуверенных, поэтому Алексей, так звали водителя, знал, что спешить нужно осторожно. Заходящее солнце светило в спину и бросало тень на дорогу перед машиной. Водитель чуть улыбнулся: он любил догонять свою тень. Есть в этом что-то философское: вся жизнь дальнобойщика от погрузки до разгрузки – сплошная попытка довести груз вовремя, перегнав по пути собственную тень.
- 2909! В канале? – Над головой Алексея ожила рация. Он снял тангенту (переговорное устройство на рации).
- Чего хотел? – отозвался он. 2909 – номер его полуприцепа.
- Дружище, номера у тебя ростовские. Ты сам откуда? Вопрос есть, как к земляку, – ответил в рации незнакомый голос.
- Да, я из Миллерово. А что за вопрос-то?
- Да, понимаешь, я иду на Ростов по М4, а под Шахтами пробка сейчас пробка. Не знаешь, как её обойти лучше?
Алексей подумал и ответил.
- Уйди с М4 на съезде на Волгоград. Там до города Белая Калитва, точнее, поселок Богураев. Там объездная есть. Ближе к съезду с М4 в рацию крикнешь, тебе подскажут.
- Спасибо, братан! – Обрадовался его собеседник. – Ты смотри аккуратно, у тебя через 10 километров ремонт, затем крутой спуск. Там пробка большая.
- Благодарю, – ответил Алексей.
- Давай, дружище, удачки!
- Взаимно. – Алексей повесил тангенту на место и задумался: пробка – это плохо. Это, как минимум, полчаса потерянного времени. Но менять маршрут он не стал, потому что не знал наверняка пути объезда.
Алексей закурил. Теплый дым немного успокоил его. Вдруг встречная машина мигнула дальним светом. Он поднял руку в знак благодарности и кивнул, похоже, где-то впереди «работал» экипаж ДПС. И точно, буквально через километр он увидел на обочине машину с включенными мигалками и инспектора ДПС, который жезлом приказал ему остановиться. Алексей прижался к обочине и, включив «аварийку», достал документы из-под козырька и открыл дверь.
- Добрый день! Инспектор ДПС, старший лейтенант Корытко, – представился гаишник. – Ваши документы, товарищ водитель.
- Добрый. Пожалуйста! – Он передал свои права и путевой лист.
- Лосев Алексей Иванович? – Инспектор внимательно читал документы. – Бытовую технику везете?
- Да.
- И что, фура без перегруза? – хитро прищурился старлей.
- Командир, какой перегруз? – удивился Алексей. – Что я, десяток лишних холодильников под полом везу? Вы о чем, вообще?
- Да ладно тебе, не напрягайся. – Инспектор перешел на «ты», - не употреблял сегодня? А накануне?
- Нет, старший лейтенант. Вот приеду домой, будет у меня выходной, обязательно за твоё здоровье выпью, – съязвил Лосев.
- Смотри, я запомнил, - ухмыльнулся старлей. – Будешь в следующий раз ехать, обязательно проверю. – И добавил серьезнее. – Смотри аккуратнее, там ремонт будет через пару километров, не прозевай пробку.
- Спасибо, старлей, буду аккуратен.
- Счастливого пути!
- И вам спокойного дежурства, – ответил Лосев и выехал на дорогу.
Пробка, о которой его предупреждали, оказалась не очень большой, и Алексей потерял в ней не более десяти минут. Сразу после неё начинался крутой спуск и сплошная линия разметки. Осторожно придерживая тяжелую машину, Лосев начал спуск.
В эту секунду из-за встречного автобуса на бешеной скорости прямо ему в лоб вылетела легковушка. Видимо, её водитель решил несмотря на сплошную линию, обогнать тихоходный автобус. Реакция Алексея была молниеносной: он прижался к обочине, насколько позволяла ширина проезжей части и начал тормозить. Груженая машина с большим трудом начала терять скорость. Краем глаза он увидел, что легковушка тоже метнулась в сторону его обочины. Удар!.. скрежет металла…темнота.

***
«Скорая» мчалась по трассе с включенной сиреной и на очень высокой скорости. Фельдшер подгоняла водителя:
- Давай, Иваныч, жми! Там же лобовое столкновение. Хоть одного бы живого застать.
- Знаю, Ленчик! – Водитель ловко маневрировал между машинами, которые, услышав сирену «скорой», максимально прижимались к обочине, уступая ей дорогу. – Успеем, я тебе обещаю.
Через несколько минут они подъехали к месту аварии. Зрелище было страшное: смятая в гармошку «Ауди» лежала в кювете, «КАМАЗ» с разбитой кабиной стоял неподалеку.
- Доктор, бегом к фуре! – Крикнул один из спасателей. – Тут водила живой.
Елена метнулась к мужчине, которого как раз спасатели извлекали из кабины грузовика. Удивительно, но его лицо почти не пострадало. Он негромко стонал и не открывал глаз. Фельдшер сразу поняла, что у него повреждения внутренних органов. И какие именно – неизвестно. Срочно нужно обезболить его и везти в стационар. Благо, их новенький реанимобиль был оснащен всем необходимым. Спасатели помогли переложить пострадавшего на носилки «скорой» и погрузили в реанимобиль, фельдшер юркнула следом.
- Иваныч, миленький, гони, что есть сил! – Крикнула Елена водителю, – нужно его обязательно довезти! Давай, миленький, терпи, – приговаривала она, колдуя над капельницей и надевая на лицо пострадавшего кислородную маску. Видишь, у тебя на руке «Надя» написано? Значит, надежда у тебя есть. А это в нашей собачьей жизни самое главное.
***
В приемном покое районной больницы царила суета и легкий хаос. Только что фельдшер сообщила по рации, что везет пострадавшего в ДТП в крайне тяжелом состоянии. Хирург, травматолог, медсестры – все застыли в ожидании.
Их томление развеял сначала звук сирены, а затем и яркие маяки реанимобиля, подъехавшего к дверям приемного отделения.
- Мужчина, на вид около сорока лет, множественные повреждения внутренних органов, закрытая черепно-мозговая травма под вопросом, давление по дороге дважды падало. – Протараторила фельдшер.
- Сейчас какое давление? – спросил врач, принимая каталку с больным.
- 60 на 40, но стабильно.
- Ясно, в реанимацию его! – Крикнул доктор и покатил каталку к лифту. – И готовьте операционную. Срочно!
Медсестра бросилась закатывать каталку в лифт. Доктор задержался на мгновение и бросил в сторону фельдшера:
- Лена, проследи, пожалуйста, чтобы вызвали Надежду Петровну! Я понимаю, что уже ночь, но без хорошего реаниматолога нам не обойтись. У тебя всё равно смена закончилась.
Лена кивнула, достала мобильный и набрала номер главного врача.
- Надежда Ивановна, тут у нас тяжелый после ДТП, нужна Ваша помощь.
- Я поняла тебя, буду через 15 минут, – ответила главврач.
Через десять минут симпатичная женщина лет сорока с длинными черными волосами и чуть сладковатым парфюмом уже вошла в приемное отделение своей больницы. Это и была главный врач, а по совместительству один из лучших врачей-реаниматологов области Надежда Ивановна Еськова.
- Лена, расскажи мне про того тяжелого, по поводу которого ты звонила. Давай быстро, пока я переодеваюсь!
- Мужчина, на вид около сорока лет, множественные повреждения внутренних органов. Предполагаю черепно-мозговую. Видимо, грудью сильно ударился о руль, поэтому внутренние повреждения.
- Ясно. Как фамилия?
- Лоськов, кажется. Хотя нет, погодите. Лосев! Точно! Алексей Лосев. При нем права были.
- Как ты сказала, его зовут? – Главврач оторопела и на миг замерла.
- Алексей Лосев, сорок два года. А что? – Фельдшер смотрела на Еськову и поражалась переменам, которые с ней происходили.
- Ничего, – анестезиолог взяла себя в руки. – Они уже в операционной?
- Да, Иванов сразу его забрал в операционную.
Врач поспешила на второй этаж в хирургию. У неё в голове пронеслась история, случившаяся с ней десять лет назад. Тогда она ещё была медработником в колонии, начальником которой был её родной дядя. Там она познакомилась с заключенным, который сумел завоевать её сердце. Это была пронзительная история любви, в которой они любили друг друга, но между ними встал её дядя. Будучи начальником колонии, он не хотел, чтобы Надя связала свою судьбу с зэком и пригрозил ему, что переведет его в другую тюрьму, в Сибирь, если он не оставит Надю в покое. У возлюбленного Нади на тот момент была больная мать и ему пришлось выбирать между любимой девушкой и матерью. В общем, с того момента они с Надей не виделись. Звали того заключенного Алексей Лосев.
Отбросив все ненужные мысли, Надежда вошла в операционную. Там уже вовсю работали её лучшие врачи. Хирург как пытался устранить внутреннее кровотечение и откачать всю кровь, скопившуюся внутри пострадавшего.
Шесть часов спустя, из операционной вышли абсолютно изможденные женщина и мужчина с окровавленными по локоть руками. Их хирургические костюмы тоже были в крови, глаза выражали нечеловеческую усталость.
- Надя, я сделал всё, что мог. Повреждения внутренних органов я устранил. Но он потерял очень много крови. Нужно переливание. Какая там у него группа? Сейчас карту гляну.
- Вторая положительная, можешь не смотреть – задумчиво ответила Надежда. – Когда кровь нужна?
- Чем раньше, тем лучше, – ответил хирург, – сделаешь запрос на станцию переливания? Её же оттуда ещё привезти нужно. А времени нет совсем.
- Не буду я запрос делать, – ответила главврач, – у меня вторая положительная. Мою возьмите – быстрее будет.
Удивленные глаза хирурга увеличились в размере, норовя выпрыгнуть из-под очков.
- Нет, ну как скажешь, конечно. Кстати, ты заметила наколку на его руке? «Надя» написано. Ирония судьбы, не иначе. – Он устало улыбнулся и отправился в сторону лестницы.

***
Алексей попытался открыть глаза. С третьей попытки ему это удалось. Его окружали белые стены, из большого окна за спиной падал солнечный свет, а на стуле в углу комнаты дремала его жена. Какой-то аппарат рядом с ним пищал и писк этот удивительным образом совпадал с ритмами ударов его сердца, которые в звенящей тишине палаты реанимации Лосев ощущал очень хорошо. Он бросил взгляд на экран: в графе «давление» стояли цифры 90/70. «Мда, в космос пока рановато» подумал он про себя.
- Маша! – Негромко позвал он жену. – Вечно ты всё самое интересное пропускаешь, – он улыбнулся, заметив, как она подпрыгнула от неожиданности.
- Лешка, Лешенька, - бросилась к нему жена, – да ты же два дня был на грани. Врачи здесь не просто врачи, они волшебники. – Она расплакалась.
В этот момент дверь в палату открылась и внутрь вошел средних лет мужчина в очках.
- Здравствуйте, больной! – Пробасил он, – как себя чувствуем? Голова не кружится?
- Здравствуйте, доктор, – ответил Лосев, – всё нормально, до свадьбы заживёт.
- До какой это свадьбы? Тут ваша жена нам все пороги обила. Ей наш главный врач Надежда Ивановна лично разрешение дала с Вами в палате находиться. А, между прочим, это запрещено правилами. Так что жениться более я вам не советую, такую заботливую жену вы не найдёте.
- Да мы не расписаны, доктор, – улыбнулась Маша, – десять лет вместе, а не расписаны. Всё некогда.
- Понятно, – доктор подошёл к Алексею и померял ему пульс, – нормально. Отдыхайте. Вам сейчас только покой и покой. Вечером будет обход главного врача. – Он вышел из палаты.
- А дети с кем? – спросил Лосев.
- С мамой остались. Всё нормально. – Маша прижалась к нему, насколько это было возможно. – Я так за тебя боялась, ты себе не представляешь.
- Всё нормально, милая, всё хорошо. – Через минуту Алексей спал.
Проснулся Алексей часа через два. Маша куда-то убежала, и он лежал и рассматривал потолок. Тут в коридоре раздался какой-то шум, и в палату вошла главный врач со своей свитой. За те десять лет, что они не виделись, Надежда практически не изменилась. Те же длинные темные волосы, те же выразительные глаза. И даже парфюм был всё тем же пленяющим и сладковатым.
- Алексей Михайлович, закончите обход без меня, – бросила Надежда Ивановна одному из врачей.
- Конечно, Надежда Ивановна! – палата опустела.
Они молча смотрели друг на друга, не в силах осознать, что то, что сейчас происходит, правда.
- Жену зовут Маша, а на руке наколото «Надя». Как так, Леша? – Еськова улыбалась, глядя ему в глаза.
- Господи, Надя, да как же это… Это же невозможно. Снова я на грани, и снова с того света меня вытягиваешь ты? – Лосев ошарашено смотрел на свою первую любовь.
Вместо ответа она подошла к нему, взяла за руку и, потершись своим носом о его нос, сказала:
- Мы с тобой одной крови, Маугли!
- Ты о чем? – Алексей пытался унять сердце, выскакивающее из груди.
- Я о том, товарищ больной, что в тебе теперь течет и моя кровь тоже. Причем, добрая часть, – она с хитрецой смотрела на него.
- Как же так вышло? – Алексей уже просто устал удивляться за последние несколько минут.
- Тебе нужно было срочное переливание, а у нас кровь одной группы и одного резус-фактора. Ну вот, собственно, и всё.
- Так, я теперь твой кровный должник? – Он улыбался. – Ты замужем?
- С твоим давлением не об этом нужно спрашивать, – отшутилась врач. – Хотя, если прибор не врёт, с моим появлением в палате твои давление и пульс чуть повысились. Жарко, Лешенька? – Она серьёзно смотрела на него, но её глаза смеялись.
- Жарко, Надя. Очень жарко. Да и приборы у вас не очень точные. – В тон ей ответил Лосев. – Стоит чуть повернуться, и сразу давление и пульс меняются. Прости меня, что тогда уехал. Мама, кстати, умерла вскоре после моего возвращения домой. Я уехал подальше, в Ростовскую область, там Марию встретил. – Он помолчал. – Мне было стыдно искать тебя после всего того, что я сделал.
- Ты сделал свой выбор, Лёша. И в тот момент он был правильным. А дальше, Бог рассудит. Я замужем. – Она подошла к окну, – замужем за больницей. Видишь же, я за десять лет до главного врача дослужилась. У меня есть кот, и я счастлива. И да, я тебе спасибо хотела сказать. Если бы не ты, я бы на себя не обозлилась и не начала бы заниматься карьерой. Знаешь, что случилось с той «Ауди», которая в тебя въехала? Её водитель слишком сильно разогнался, вильнул рулем, машину занесло. Неуправляемый занос может быть даже на сухой дороге. И в этом заносе он и погиб. А мой занос был управляемым. Меня занесло, когда я встретила тебя, но я сумела выйти из заноса. Так что, всё в мире относительно.
Алексей не ответил. Он молчал, обдумывая услышанное. Счастливым он тоже себя не считал. Жил, скорее, по инерции с Машей, детей воспитывал. Но любил он в жизни только один раз. Тогда, в тюрьме, десять лет назад, он в первый и единственный раз любил по-настоящему. И того, что сделал, уже не вернуть.

***
Несколько недель спустя, на пороге районной больницы стояли трое: две женщины и мужчина. Одна из них сердечно благодарила другую и пыталась всучить ей какой-то красивый пакет, в котором что-то подозрительно звякало.
- Надежда Ивановна, разрешите с Вами сфотографироваться! – Мужчина обратился к одной из женщин, на которой был белый халат, – всё-таки, вы мой спаситель.
- Точно, Лёша! – оживилась другая женщина. – Надежда Ивановна, пожалуйста! А фотографию потом на адрес больницы вышлем!
- Куда вас девать? – устало улыбнулась врач. – Они обнялись с мужчиной и сфотографировались на фоне больницы.

***
Месяц спустя
- Надежда Ивановна! – секретарь заглянула в кабинет главного врача, - Вам тут письмо. Написано «Лично в руки».
- Спасибо, Валя. Ступай – женщина отпустила секретаря. Она посмотрела конверт на свете окна, там явно была фотография. Она открыла конверт, но фотография выскользнула из рук и упала на стол лицом вниз. На обороте фото явно мужской рукой были написаны строки:

Эти слёзы, заплаканный взгляд,
Это имя не рядом со мной,
Мне никак возвратиться назад,
Мне никак к ней с цветами весной.
Эта боль не пускает к другой,
Эту боль невозможно прогнать,
Ведь с тех пор, как расстались с тобой,
Ни прийти, ни письма написать.
(строки из песни М. Круга «Это имя»)