по закону

маша смотрит с крыши на маленькие дома:
как у ног её растекается город - спешка и кутерьма.
маша пришла сводить счёты с жизнью - поставить ей шах и мат.

маша курит: пепел прячется в волосах,
она помнит только дикий животный страх,
как у неё разливались кровоподтёки на теле и на губах.

как она лежала в жуткой больнице на дохлом матрасе
и только могла про себя бормотать: «нихуя, нихуя ж себе»,
да ещё лицо искажать в конвульсивной гримасе.

«если любит, то будет бить», - с детства внушали маше.
занятное хобби мужа - устроить с ней рукопашный.
маша в общем-то даже привыкла к таким необычным замашкам.

а потом град ударов и взрывы скандалов стали всё чаще,
маша догадывалась, что муж не любит её по-настоящему,
хотя после каждой ссоры приносил ей стекляшки блестящие.

маша молчала: разве скажешь друзьям или маме про это?
с рукавом длинным свитеры приходилось носить даже летом,
и под толстым слоем тоналки прятать лицо-котлету.

маша ходила в полицию: там советовали молиться и целовать иконы,
мол, действительно, когда убьёт - будет поздно, но по закону.
маша думала: «неужели сердце у них не из плоти, а из бетона?

лучше уж так, чем мучаться - не нужны будут экспертизы,
надеюсь, что мужа обрадует такой внезапный сюрприз».

маша скрючивается от боли, вдыхает и сходит вниз.