Где-где? В Караганде! Часть третья

Фото: "Ромео и Джульетта"(Великобритания, 1968). Кадр из культового фильма эпохи моего детства. Исполнители главных ролей - Оливия Хасси и Леонард Уайтинг.

                III.

Моя поэма в этих строках про любовь,
Про чудо из чудес людского мира,
Когда смятенье чувств и закипает кровь,
Душе неймётся, и она поёт как лира.
Друг мне сказал, что нет стратегии любви,
Что термин тот военный к чувству не приемлем.
Но почему тогда вокруг любви идут бои,
Её победам, поражениям мы внемлим?
В Караганде любовь жила, живёт и жить
Навеки будет до скончания планеты,
Веками будут там влюбляться и любить,
И верность чтить, и нарушать запреты.
Я думаю, что будет это вечно, навсегда
Лишь по одной незыблемой причине:
Возникла от любви моя Караганда,
Благодаря любви она живёт поныне.

В Караганде историй о любви не счесть,
Как в городе любом, селе или поселке.
О них в романах можно нам прочесть:
Об их печалях, страсти, ревности и долге.
И арифметику любви слагает цифра два:
Два сердца, две души, два разума, два тела,
Две пары уст, что говорят любви слова,
Две пары рук, две страсти без предела,
Два полюса начал, дающих жизни новь,
Соединённые в одном пути согласия, без раздора,
И формула "Она плюс Он равняется Любовь!" –
Так даже дети мудро пишут на заборах.
С любовью часто горе и печаль живут,
Не все о ней истории красивые как стразы.
Влюбленных на пути порой несчастья ждут,
Разлуки, пересуды, сплетни, сглазы.

Забыть не в силах, как я не старался,
Тех впечатлений детских рокового года.
И в память въелся, и в душе остался
Сказ о Джульетте и Ромео Кирзавода.
Конечно, звали тех влюбленных по-другому,
А семьи их между собой не враждовали.
Но чувству их знакомому, земному
Своих стихов пока поэты не слагали.
Они дружили с детства - жили рядом,
Бок о бок, вместе в детский сад ходили.
И вот однажды, обменявшись взглядом,
Вдруг поняли: они друг друга полюбили.
Ему – шестнадцать, ей – едва пятнадцать.
Теперь до школы улица казалась узкой,
Дорога – быстрой и несчастием – прощаться
У фонаря, под светом лампы тусклой.

И бегали они от роя шумной детворы,
Дразнившей их, кричавшей: «Тили-тесто!»
Он ей дарил букеты и воздушные шары.
Их называли «женихом с невестой».
Любовь их юности смешала краски года,
Палитру летнюю цветения степи, лугов
И синеву, вкруг солнца, небосвода,
И разноцветье крыл весёлых мотыльков.
Лазурь озёр, прозрачность речек вод,
Ромашек белизну, пионов яркость
И пуха тополиного ласкающий полёт,
И семицветия небесных радуг ясность.
В любви их осень отражалась листопадом,
Кружением серых туч, холодными дождями
И засыпающим, к зиме опавшим, садом
С рябины красной, подмороженной, кистями.

И белый цвет невинности снегов зимы
Им душу грел, укутывал как шаль в метели.
В сосульках ледяных сиял им блеск луны,
И снегири свои им песни в стужу пели.
Подснежники и колокольчики весеннею порою
Душистым ароматом снова к жизни возвращали.
Была любовь их разноцветною такою,
Они вдвоем страдали, наслаждались и мечтали.
И был уж позади прощальный школьный бал,
Влюбленных счастье, всем казалось, будет долгим…
Но вдруг бандитский и предательский кинжал
Убил Ромео в переулке темном…
Потери той Джульетта, плача, не снесла,
Запив прощание с любимым едким ядом,
Плод их любви с собой в могилу унесла.
Похоронили тех влюбленных вместе, рядом.

* * *

Я в девять лет ещё не ведал о поэзии Шекспира
И повестях других, печальнее на белом свете,
А прочитав их, вспомнил о Ромео и Джульетте
Из детства моего навек исчезнувшего мира.