30

Голову Слэппи пронзила боль. И снова. И снова.

Перед его глазами плясали и вспыхивали белые плафоны светильников на потолке кухни.

Уолли все молотил его головой об пол, и свет начал постепенно меркнуть.

Испуганные крики и визг, наполнившие кухню, привели Слэппи в сознание. Он открыл глаза и увидел поварих и посудомоек, испуганно жмущихся к холодильнику в глубине помещения. В дверях столпились дети. Их разбирало любопытство.

— УМРИ, СЛЭППИ, — выкрикнул Уолли и с силой опустил его голову на пол.

Но Слэппи, собрав все оставшиеся силы, вскинул свои деревянные руки и ткнул ими в туловище противника. Ему удалось выкатиться из-под Уолли. Покачиваясь, он вскочил на ноги, обежал кухню взглядом. Перед глазами все плыло. Испуганные поварихи в фартуках. Галдящие, удивленные дети. Кухонные плиты из темного металла с большими дымящимися на них кастрюлями с едой.

С рычанием Уолли кинулся на Слэппи и снова схватил его за голову. Слэппи увернулся, налетел на дверцу духовки и отскочил от нее. Уолли крутанулся и изготовился снова напасть на него. Надсадно вскрикнув, Слэппи подхватил с плиты огромный котел с каким-то побулькивающим варевом и обрушил его на голову своего двойника.

— Ааааа! — Уолли завопил от ужасной боли, когда его окатила тяжелая кипящая масса горохового супа. Его руки и ноги извивались и де-ргались. Он отплевывался от густого тягучего месива, облепившего его лицо.

От месива, которое его жгло. Которое его шпарило. Охая и покачиваясь, он двинулся к Слэппи.

Тот схватил с плиты длинный металлический лоток, до самых краев полный булькающей массой из макарон с сыром.

И пока Уолли отступал, спотыкаясь, стирая густой зеленый суп с лица, с глаз, Слэппи опрокинул ему на голову и макароны. Уолли снова за-кричал и отчаянно попытался схватить Слэппи.

Дети вопили. Сквозь толпу у двери в кухню пробилось несколько учителей, глаза у них от растерянности и удивления были квадратные.

Ботинки Уолли скользнули в луже растекшегося горохового супа. Он упал лицом вниз.

Слэппи ринулся, чтобы прижать противника к полу. Но, к его удивлению, на пути встала Джорджия. С дикими глазами, раскрасневшим-ся лицом, она уперлась руками ему в грудь.

«Что теперь? — подумал Слэппи. — Мне что, придется прикончить и ее?»