Гирудострашилка

       Дело было ещё зимой. Звонит, значит, в понедельник вечером (а как раз это был «выходной после выходного», на мартовские праздники) коллега, сотрудница мужа. У них в проектной фирме сдача проекта, покоя нет никому: звонки, долгие разговоры, обсуждения, решения вопросов, порой достаточно громкие и бурные. Но тут слышу, муж молчит, молчит, молчит в трубу, а потом говорит: «Хорошо, только вы баночку принесите».
       Внезапно. Что за баночка, какая баночка... Ну любопытствую... И оказывается вот что.
       Коллега эта болеет и лечится пиявками, но они везде закончились, и только в аптеке, которая прямо под нами в нашем доме, они есть. Нашлись через интернет. Мы живём на другом конце города от коллеги, а аптека эта какая-то типа вся натуральная (даже пиявки имеются!). И сотрудница попросила забрать и привезти заказанных ею жывотных (именно так, жЫ).
       У меня сразу вопросы: «А как ты их хранить будешь до утра? В холодильнике?» (Моё представление почему-то такое было, что их надо непременно в холодильник, чтобы они сильно не буровились в той банке.)
       А муж мне: «В чём проблема? В аптеке всё расскажут», – и тут он загадочно хмыкнул и предложил банку около батареи поставить. Видимо, чтобы не замёрзли.
       А я тут же представляю, как их наливают в банку (или насыпают), и они там плещутся, разбрызгивая воду. Или в чём там оне плавают и кровавые пузыри пускают...
       Я: «Ну нет...» Я на этих пиявок насмотрелась в детстве, когда летом у бабушки бегала по саду, в котором был собственный крохотный прудик (большая яма с водой, но караси какое-то время водились). Наблюдала за водомерками (как они буквально конькобежцами по воде скользили), жабами (между прочим, очень даже интересное занятие для юного натуралиста), ну и там же пиявки мерзкие, противные, чернорезиновые, сжимались-разжимались и таким образом перемещались в прозрачной воде на мелководье.
       Плюс рассказы дедушки-охотника об осенней охоте на диких уток, а охотились же на болотах. И пиявок там было видимо-невидимо. Присасывались куды ни попадя! Особенно впечатлил эпизод, когда их отдирали от охотничьей собаки. Людям-то ничего, лишь бы в своих резиновых сапогах слишком глубоко не заходили в воду.
       Пение лягушек до сих пор люблю. И поодиночке, и особенно хором очень мелодично у них получается (сейчас это не стёб, а совершенно серьёзно, у меня есть стихотворение саркастическое о пении жаб, но там аллегория). А насчёт пиявок... То есть ребёнок, я тогдашняя, перевпечатлилась, оказывается, но до поры до времени это как-то не проявлялось и меня никак не тревожило, пока...
       В общем, говорю: «Ну, ладно, завтра забираешь банку, но не вздумай вечером их покупать! Купишь послезавтра утром и сразу понесёшь на работу. Тем более что аптека рано открывается».
       Муж всё так и сделал. И сотруднице, чтобы не было лишних вопросов, сразу сказал, что жена не переносит пиявок и покупка состоится утром (а это надо было для того, чтобы сотрудница созвонилась с аптекой и ей отложили (о ужас!) горсть пиявок на определённое время.
       В общем, всё благополучно закончилось, но до сих пор картина перед глазами воображаемая (но ведь это могло быть, не воспротивься я!): открываю, например, холодильник утром, спросонок, а тама они. В банке. Занавес. Та ну... бррр...