рем и ромул. запах медуницы

/крошечная поэма/

1
допустим самолёт
и предположим рельсы
и розовая розовая
какая-то печаль
и кто из праздных нас
смешней накуролесил
тому конфетой взлёт
и пряником печать

2
и чем тебе не рим
и так оно похоже
на праздничный версаль
укутанный в снежок
как в паутину
-им-
любуйся и
быть может
я тоже стану
-я-
а не сквозная
даль

3
не розовая пыль
не пригоршня черешен
рассыпанных впотьмах
по небу
-без пяти-

и мне теперь идти
и долгое развешивать
постельное бельё
и думать всё своё
о главах
и томах

4
о сухости страниц
и твоего молчания
и белой меж ключиц
несказанной голубке
висеть на волоске
в том смысле что на трубке
и в этом обнищании
лесных кормить волчиц

которые страдания
разброд и приговор
и ставить пироги
и ждать тебя на пасху
когда ты весь сидишь
напоминаешь сказку
о сереньком бычке
и вкруг тебя ни зги

5
так вот же волжский рейс
не столько полосатый
насколько грозовой
и розовый едва
и я ещё слова
и чёрный хвост касатки
на белой на твоей
на коже меловой

6
и ты меня не тронь
дыханьем за плечо
моя тоска и так
напоминает сопло

осколок мой осот мой
о как же горячо
и едко и темно
у высохшего рта

7
за всем приходит дым
и крошечная осень
и синий и большой
разнузданный ноябрь
и если бы тебе
ну так тогда и я б
и ничего вообще
и пение наяд
и корабельных сосен

в простуженной тайге
пристыженной по-лисьи
приснеженной чумной
почуянной на нюх

о бедственной пурге
рябиновые кисти
всё вспоминают ах
по десять раз на дню

8
мне там тебя не жаль
где говор медуницы
где белая цветёт
бегония в бреду
и тихие бредут
по ельнику куницы
и имя не твоё
у колоса во рту

9
но здесь ты мой зарок
зазубрина аскеза
ещё остались три
минуты до всего
до ближнего метро
гремящего железа
у города внутри
раздувшего живот

до первых петухов
последнего прощанья
тщедушной наготы
ночного фонаря
в предутренней боязни
прихода сентября
до чайки над рекой
и клокотной воды

10
и в этом ничему
не посвящённом свете
ты всё ещё рука
я всё ещё рука
мы всё ещё не мы
а розовые дети
не знавшего зимы
какого-то цветка

11
мы выросли в полях
укрытые от глаз
не слышал комбайнёр
о нас не ведал дятел
из перерытых в хлам
глухих кротовых нор
вся жизнь казалась нам
набором тёмных пятен

и рытвин и пустот
на деле всё неправда
неправедная ложь
ни ложки ни угла
ни берега ни зла
ни доброты ни брата
не ядрица не рожь
лишь ржавая зола

12
и розовое розовое
какое-то прощение
и ощущенье дна
за стенкой живота
и всё ещё туга
истошного растения
слезливая лоза
как пуповина за
поволжские луга

13
так пусть бы пустота
и долгие длинноты
и ночь на отвороте
речного рукава
и все что есть слова
и тот ещё кого ты
по сути не признал
и не поцеловал

14
и я и самолёт
и лето у височной
немолкнущей кости
и твой неспящий сад 

допустим мне темно
и скажем одиночно
и жжёная не ймётся
лесополоса

15
ну так тому и быть
меня уже полнеба
касатка бьёт хвостом
летит рябина ниц

ты в сухости страниц
тугой задаток хлеба
початок буерак
как в родинках в густом
цветенье медуниц

16
и в синем ноябре
и в розовой пыли
в поволжском серебре
в таёжном золочении 

17
ты то же что и я
и всюду отречение

18
из рукава -
течение

19
из сосен -
корабли

20
*