Сонет-2 к поэтич. дуэли Гумилёва с Волошиным

             СОНЕТ-буриме


                Черубине де Габриак

Скачу, скачу по пойменным лугам,
Покинув опостылевшие стены!
Разбрасывая с морды клочья пены,
Дал волю конь стремительным ногам.

Кузнечики прервали дикий гам.
Мой жеребец не жаждет перемены –
Не сын ли он выносливой гиены? –
Так бодр и по ночам, и вечерам!

Бежит из-под копыт шальная птица,       
Ещё сильней коня мне распаля.
Взошла луна, пока без звёзд томится.

Предсонные безбрежные поля.
Храпит за косогором кобылица,
Пегас свернул к ней — вздыбилась земля! 
    29.07.2020

(Конспиративное название сонета «То был Пегас! или Первый закон Ньютона»)





*Елена Климова.
Поэтический поединок. Еще раз о Н. С. Гумилёве и М. А. Волошине (отрывок)

«...Мы оба <Гумилёв и Дмитриева — Е.К.> с беспощадной ясностью поняли, что это – «встреча», и не нам ей противиться...» — пишет Дмитриева. Однако Волошин уже в то время был для нее «самой большой, самой недосягаемой в жизни» любовью. Их отношения складываются в печально известный в русской литературе треугольник.

Волошин уезжает в Коктебель, но переписывается и с Гумилёвым, и с Дмитриевой. В одном из таких писем, 1 мая 1909, Дмитриева и прислала Волошину два сонета. Игра в «сонетное буриме» захватила поэтов «Академии стиха». Сонеты на заданные рифмы писали В. Брюсов и Вяч. Иванов, Н. Гумилёв и Е. Дмитриева. Волошин тоже включился в эту игру, вступив в поэтическую дуэль с Гумилёвым.


Сонет Николая Гумилёва

Тебе бродить по солнечным лугам,
Зеленых трав, смеясь, раздвинуть стены!
Так любят льнуть серебряные пены
К твоим нагим и маленьким ногам.

Весной в лесах звучит веселый гам,
Всё чувствует дыханье перемены;
Больны луной, проносятся гиены,
И пляски змей странны по вечерам.

Как белая восторженная птица,
В груди огонь желанья распаля,
Проходишь ты, и мысль твоя томится.

Ты ждешь любви, как влаги ждут поля;
Ты ждешь греха, как воли кобылица;
Ты страсти ждешь, как осени земля!



Сонет Елизаветы Дмитриевой (Черубины де Габриак)

Закрыли путь к нескошенным лугам
Темничные, незыблемые стены;
Не видеть мне морских опалов пены,
Не мять полей моим больным ногам.

За окнами не слышать птичий гам,
Как мелкий дождь, все дни без перемены.
Моя душа израненной гиены
Тоскует по нездешним вечерам.

По вечерам, когда поет Жар-птица,
Сиянием весь воздух распаля,
Когда душа от счастия томится,

Когда во мгле сквозь темные поля,
Как дикая степная кобылица,
От радости вздыхает вся земля...



Сонет Всеволода Волошина

Влачился день по выжженным лугам,
Струился зной. Хребтов синели стены,
Шли облака, взметая клочья пены
На горный кряж. (Доступный чьим ногам?)

Чей голос с гор звенел сквозь знойный гам
Цикад и ос? Кто мыслил перемены?
Кто с узкой грудью, с профилем гиены,
Лик обращал навстречу вечерам?

Теперь на дол ночная пала птица,
Край запада луною распаля.
И перст путей блуждает и томится ...

Чу! В темной мгле (померкнули поля ...)
Далеко ржет и долго кобылица,
И трепетом ответствует земля.


Первый мой "гумилёвско-волошинский" сонет (Владимир Степашков) (http://stihi.ru/2020/07/10/6794)

Гулять с тобой бы утром по лугам,
Твои порушив недоверья стены;
Котом из средиземноморской пены
Ласкаться бы к волнующим ногам!
 
Иль в Сиде слушать днём базара гам;
Прочувствовать в душе все перемены –
Под вой ночной волчицы, иль гиены;
И радоваться терпким вечерам.

Иль русская, что ль, наша тройка-птица
Помчалась бы, азарт в нас распаля! –
Туда, где радость ждёт, без нас томится...

Луной зальются снежные поля,
Взбрыкнёт вдруг пристяжная кобылица,
И веселей завертится земля.
    2020