У матери детей отняли

     У матери детей отняли.
     Глаза ее полны тоски,
     непознанной никем печали.
     Кто друг? Кругом одни враги!

     Их, спрятав за трубою, вышла
     она еды найти себе.
     А вот ведь как теперь все вышло:
     вернулась – ах, кровинки, где?    

     Ведь слышала - скрипела дверка,
     ведущая на тот чердак.
     Но кто подумать мог, что сделка
     с похлебкой кончится вот так.

     И бегает по дому, ищет
     и жалобно зовет к себе.
     Но нет, никто ее не слышит,
     не внемлет искренней мольбе.

     Но вдруг, в какое-то мгновенье,
     Почудилось, быть может, ей? -
     волненье воздуха, движенье
     знакомых запахов в ведре.

     Но то ведро с водою вынес
     хозяин, не пустив с собой.
     Дверь заперта. На шторах висни.
     Поможет что в беде такой?

     Вернулся он. Ведро поставил.
     Не глядя на руки берет.
     Но запах тот ее едва ли
     сегодня мимо обойдет.

     И, всеми лапами, упрямо
     дугою выгнувшись, она
     прочь выпрыгнула. Будет мало
     погладить нежно – грусть-вина...

     Залечит время эти раны.
     мышей враг грозный навсегда,
     за той трубою кошка мамой
     не станет больше никогда.