Тоннель

Поезд слепо везёт к горизонту событий,
годы жизни мелькают, как станции;
позади  уже много печальных открытий
и тоннель социальной дистанции.
Он несёт нас в утробе, как съеденный завтрак:
стали частью мы пищеварения;
я сижу и не знаю, что будет завтра,
и не пишется стихотворение.
Но он выплюнет нас, как отход жизнедеятельности,
и мы выйдем на свет, морща лица от солнца;
непригодные для какой-либо деятельности,
состоящие из всего, пожалуй, кроме стронция.
Да и его в нас, наверное, предостаточно:
мы несём в себе частицы Вселенной.
Но и беременность бывает внематочной,
а инъекция - не всегда внутривенной.
В нас вгоняют с вакциной последние идентификаторы,
чтоб окончательно обесчеловечить,
и следят за нами бездушные регистраторы,
желая каждый шаг наш и вдох увековечить.
И лежим мы, распластанные на операционном столике,
тычут в нас иголками-электродами;
хоть смешно это стало всё - прям до коликов,
но смеяться грешно над такими уродами.
И мы снова ныряем в стальное брюхо,
и несёт оно нас к горизонту событий.
Всё что нам остаётся - лишь верить слухам
и забыть навсегда о великих открытиях.