Тёмная история

  Прогорел Лёнин Киш ин тухес бессаме мьючуэл фонд по торговле авиационными билетами.
  С той поры он стал неуправляемым в своих высказываниях в семье и за пределами её. Он перестал высыпаться, и пол в квартире стал от этого заметно чище.
  Моня напомнил фомам неверующим, что Христофор Колумб испанский выхрист-марран (не путайте с педальными катамаранами), будучи гражданином Италии по-итальянски не говорил, а изъяснялся и писал на кастильско-еврейском сленге.
  И всё было бы ничего, если бы рехнувшийся Лёня Дёрганый не проталкивал теорию об иудейском происхождении монгола сталинских времён маршала Чойболсана.
  Это уже не лезло ни в какие ворота.
  Посмотрите на приплюснутый маршальский нос, доказывал неудавшийся бизнесмен, он точная копия Нюминого с третьего этажа.
  Лёня явно заболел, его надо показать по телевидению, посоветовала из-за тупого угла тётя Лиля.
  А нервная соседка Феня вспомнила, что и раньше за ним водились странности. Как-то он выскочил в чём мама родила из душа взмыленный как лошадь Пржевальского за лупой на лестничную площадку.
  Для чего?
  Осталось неразгаданным.
  Но со слов жены Агафьи, скрывшейся от него в неизвестном направлении, он который год ею не пользовался, и дети были нажитыми на стороне или приёмными.
  Непонятно вообще, что с ним творится, присоединился сварщик отношений Евсей, час от часу не легче, и это при том, что никто их по-настоящему не взвешивал.
  Во избежании национального позора в Бруклине по инициативе виновника развернулась кампания по сбору средств для его лечения.
  Была устроена денежная пирамида.
  Когда сумма превысила 750 тысяч, больной вскрыл сейф и скрылся, прихватив наличман, чтобы через полгода вынырнуть в брошенной им когда-то России с циклом лекций "Нью-Йоркские лохи".