Нина Андреева

Сегодня о ней почти никто не знает и не помнит. Но во время перестройки о Нине Андреевой в Советском Союзе знали все. Эта скромная преподавательница химии Ленинградского технологического института прославилась публикацией в газете «Советская Россия» своего «читательского письма». Письмо Нины Андреевой, занявшее одну из полос газеты, называлось «Не могу поступаться принципами». Опубликовано оно было 13 марта 1988 года.
В своём письме Нина Андреева выражала озабоченность проводимого нынешним руководством страны курса перестройки. Она призывала не очернять советское прошлое, прекратить нападки на Иосифа Сталина, на социализм. При этом Андреева не отказывалась от курса перестройки и даже название для своей статьи позаимствовала из речи Михаила Горбачёва на Пленуме ЦК КПСС (февраль 1988 г.):

«Мы должны и в духовной сфере, а может быть, именно здесь в первую очередь, действовать, руководствуясь нашими, марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами».

Следует напомнить, что от перестройки в тот период не отказывался никто.
Например, Народные Фронты, возникшие в республиках Прибалтики в 1988 году, создавались исключительно «в поддержку перестройки». А украинская партия Рух (движение) изначально носила название «Народний Рух України за перебудову» (Народное движение Украины за перестройку).
В письме Нины Андреевой упоминались два «идеологических потока», которые занимались формированием общественного сознания. Автором теории «идеологических потоков» был писатель Александр Проханов:

«Проханов исходит из того, что особенность нынешнего состояния общественного сознания характеризуется наличием двух идеологических потоков, или, как он говорит, «альтернативных башен», которые с разных направлений пытаются преодолеть в нашей стране «построенный в боях социализм». Преувеличивая значение и остроту взаимного противоборства между этими «башнями», писатель тем не менее справедливо подчеркивает, что «сходятся они лишь в избиении социалистических ценностей». Но обе, как уверяют их идеологи, стоят «за перестройку».

Уже много позже в СМИ стали продвигать концепцию «борьбы между двумя основными кремлёвскими группировками» - так называемыми «башнями Кремля». Но ещё в 1988 году об этом писали Проханов и Нина Андреева.
Как можно убедиться, в письме простого преподавателя химии поднимались довольно сложные вопросы. И хотя прямых призывов к отказу от курса перестройки в письме не было, публикацию этой большой стати можно было понять таким образом: партийная линия требует серьёзной корректировки.
Именно так публикацию Нины Андреевой и поняли.
Уже 14 марта член Политбюро ЦК КПСС Егор Лигачёв собрал главных редакторов центральных газет на совещание. В качестве примера правильного отношения к прошлому Лигачёв привёл статью Нины Андреевой:

«Естественно, когда были исчерпаны запланированные темы, я затронул вопрос об отношении к историческому прошлому. В этом вопросе преломлялись разногласия, возникшие в руководящем ядре страны. Развивая мысль своего доклада на Пленуме, я посоветовал редакторам прочитать совсем свежую, вчерашнюю статью «Не могу поступаться принципами», опубликованную в «Советской России». В этой статье привлекло именно то, что меня особенно интересовало в те дни, и о чем я сказал выше, — неприятие сплошного очернительства, безоглядного охаивания прошлого. В ту пору многие отмечали: статья Н. Андреевой — ее реакция на мутный поток антиисторических, антисоветских материалов в нашей прессе».

Статьи, подобные письму Нины Андреевой не могли появиться в такой газете, как «Советская Россия» просто так – по воле её главного редактора. В то время «Советская Россия» была всесоюзной газетой, печатным органом трёх могущественных ветвей Советской власти: ЦК КПСС, Верховного Совета и Совета Министров РСФСР. Напечатать огромную проблемную статью без согласования с Агитпропом в 1988 году ещё никто не мог. Политика гласности хотя и была объявлена, но она ещё не успела зайти так далеко, как это случилось спустя полтора-два года. С большой долей вероятности можно утверждать, что добро на публикацию письма Нины Андреевой редакции «Советской России» дали на самом верху – в ЦК КПСС.
Поэтому и отношение к «письму преподавателя ленинградского вуза» было соответствующим: партийно-советская идеологическая номенклатура восприняла данную публикацию как директиву и руководство к действию. Номенклатуру вполне можно понять: ведь если в печатном органе ЦК КПСС публикуется статья с призывом к отказу от «очернения и охаивания прошлого», значит, пришло время для сворачивания очередной десталинизации. А там, кто знает, может быть и покруче перемены наступят. Сколько можно, в самом деле, поливать грязью наше славное прошлое? За что воевали, за что кровь проливали? Народ, понимаешь, распустился, работать не хочет, болтает много. Пора в стране порядок наводить, ох, как пора!
Вот так и восприняли в партийных и советских органах статью Нины Андреевой. К ней невозможно было относиться иначе, учитывая и тот факт, что руководство страны молчало и никак не реагировало на призывы «преподавателя ленинградского вуза». Партийно-советские номенклатурные деятели знали, что «молчание – это знак согласия», однако действовать в духе публикации «Советской России» не спешили. Они терпеливо ждали реакции высшего руководства страны.
И они её таки дождались.
Спустя три недели (5 апреля 1988 г.) после публикации письма Нины Андреевой в «Правде» был помещён ответ «преподавателю ленинградского вуза» - статья «Принципы перестройки, революционность мышления и действий». Подпись под текстом отсутствовала, а это означало, что данная статья является редакционной. Редакция газеты «Правда» - печатного органа ЦК КПСС – напрямую подчинялась высшему партийному руководству. «Правда» являлась главной советской газетой, статус её был выше статуса «Советской России».
Автором ответа Нине Андреевой был член Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев – давний работник Агитпропа СССР (Идеологического отдела ЦК КПСС). В своей статье Яковлев назвал письмо Нины Андреевой «манифестом антиперестроечных сил». С тех пор статью «преподавателя ленинградского вуза» иначе никто и не называл: «манифест антиперестроечных сил» - и всё тут. Яковлев осудил позицию Нины Андреевой и тех сил, которые стоят за ней и намереваются «спасти социализм» следующим образом:

«сохранить авторитарные методы, практику бездумного исполнительства и подавления инициативы; сохранить порядок, при котором пышным цветом расцвели бюрократизм, бесконтрольность, коррупция, лихоимство, мелкобуржуазное перерождение».

Главный идеолог КПСС, страны и перестройки отвергает путь «спасения социализма», предложенный Ниной Андреевой. Для «спасения социализма» он предлагает другой путь:

«вернуться к ленинским принципам, сутью которых являются демократия, социальная справедливость, хозрасчет, уважение к чести, жизни и достоинству личности».

В общем, за всё хорошее и против всего плохого. «Буду делать хорошо и не буду плохо», как писал Владимир Маяковский.
Статья Яковлева заканчивалась призывом:

«Больше света. Больше инициативы. Больше ответственности. Быстрее овладевать всей глубиной марксистско-ленинской концепции перестройки, новым политическим мышлением. Мы можем и обязаны возродить ленинскую практику социалистического общества – самого человечного, самого справедливого. Мы твёрдо и неуклонно будем следовать революционным принципам перестройки: больше гласности, больше демократии, больше социализма».

Лозунг «Больше демократии, больше социализма» стал перестроечным мемом. Нина Андреева была посрамлена и разбита. Ответить Яковлеву публично она уже не могла: письма её центральная пресса более не печатала, поскольку «преподаватель ленинградского вуза» была превращена в пугало, жупел, в символ «антиперестроечных, консервативных, правых сил».
Кстати, один из парадоксов идеологических спектаклей перестроечных времён состоял в путанице «правый-левый». Сторонников демократизации, либерализации и радикализации перемен стали называть «левыми», а приверженцев «коммунистического выбора» окрестили «правыми». Например, товарищ Лигачёв был «правым», а товарищ Ельцин – «левым». В тот же период произошла дифференциация советской прессы: часть её осталась консервативной («Советская Россия», «Наш современник», «Молодая гвардия»), другая часть стала революционной («Московские новости», «Огонёк», «Аргументы и факты»).
К началу 1988 года противостояние между «патриотами» и «либералами» происходило в советских СМИ уже более двух десятков лет. Однако именно публикация письма Нины Андреевой явилась тем символическим водоразделом, после которого советские газеты и журналы, теле- и радиоканалы окончательно разошлись по обе стороны идеологических баррикад.
После публикации в «Правде» безымянного ответа «преподавателю ленинградского вуза» советская перестроечная пресса дружно набросилась на Нину Андрееву. Её стали клеймить, позорить и высмеивать. Фактически началась всесоюзная травля, из-за которой ей пришлось уволиться из института. Её муж перенёс два инфаркта. Нина Андреева не покаялась и не сдалась, она занялась политикой.
В 1989 году она создала Всесоюзное общество «Единство — за ленинизм и коммунистические идеалы». В июле 1991 года Нина Андреева создала и возглавила Большевистскую платформу в КПСС. В ноябре платформа распускается и на её месте создаётся Всесоюзная коммунистическая партия большевиков (ВКПБ). Нина Андреева становится Генеральным секретарём ЦК ВКПБ. Вот, что говорится о партии в исторической справке на сайте ВКПБ:

«По своей социальной базе, целям, задачам, структуре, формам и методам борьбы ВКПБ является партией ленинского типа, выступающей как политический авангард рабочего класса и его идеологических союзников, организацией единомышленников-коммунистов, противостоящих как буржуазной контрреволюции, так и оппортунистам из бывшей КПСС. Всесоюзная Коммунистическая партия Большевиков не замыкает причины контрреволюции лишь на предательстве Горбачева и его сообщников, а исходит из того, что без нарастающих с конца 50-х годов в партии и в стране объективных и субъективных предпосылок капитулянтства была бы невозможна горбачевская перестройка, расчистившая путь для прихода к власти мафиозной буржуазии. Не следует при этом забывать, что на развитие контрреволюционных процессов в СССР Запад, в частности США, затратил многие миллиарды долларов».

НинаАндреевская ВКПБ существовала так, словно СССР никуда не исчезал, а перемены, произошедшие в стране и в мире, были всего лишь «временным отступлением от революции, временным реваншем контрреволюции».
Время показало, что «контрреволюция» на постсоветском пространстве и в соцлагере победила всерьёз и надолго; что перемены оказались глубже и серьёзнее, чем их представляли такие консервативные мыслители, как Нина Андреева и ей подобные. Вокруг организаций Нины Андреевой собирались представители старших поколений, бывшие члены КПСС, недовольные происходящими переменами и мечтающие о реванше. Незарегистрированная партия ВКПБ заняла свою нишу в маргинальной среде. В большую политику Нина Андреева никогда не стремилась, писала и издавала книги, газеты, листовки; выступала на съездах и пленумах своей маргинальной партии и на сборищах таких же маргиналов в российской провинции и в бывших республиках бывшего СССР.
Три дня тому назад Нина Андреева умерла в возрасте 81 года.
Игорь Тальков обессмертил её в одной из своих социально-политических песен. Песня называется «Совки»:

Они не думают, не чувствуют, не слышат,
Они не видят ни зги.
Они не любят, не страдают, не ищут,
Не напрягают мозги.
У них руки - лопаты, глаза - пятаки,
А вместо лиц - квадратные совки.

У них - свои мессии, боги и кумиры
В лице Андреевых Нин.
У них - свое понятье равенства и мира
В виде нелепых доктрин.
«Чем хуже, тем лучше» - закон дураков,
Вот цель этих штампованных «совков».

Они в создании своем не виноваты,
Их выпестовала власть,
Которой выгодно плодить дегенератов,
Чтоб ненароком не пасть.
И куда ж мы приплыли за двадцать веков,
Если вся Россия стонет от «совков».

«Совки», не отдадим мы вам страну,
«Совки», мы объявляем вам войну!