Письмо в Прошлое

… Волнение прошлого… Несчастен тот, кто недоступен этому изысканному чувству; в нем расстилается свет сна и звучит грустное удивление. Никогда, никогда больше не повторится оно! По мере лет уходит его осязаемость, меняется форма, пропадают подробности. Кажется так, хотя его суть та - та самая, в которой мы жили, окруженные заботами и страстями. Однако что-то изменилось и в существе. Как человек, выросший лишь умом - не сердцем, может признать себя в портрете десятилетнего, так и события, бывшие несколько лет назад, изменяются вместе с нами и, заглянув в дневник, многое хочется переписать так, как ощущаешь теперь. Поэтому я осуждаю привычку вести дневник. Напрасная трата времени.
                Александр Грин.

... что знаешь в детстве – знаешь на всю жизнь, но и - чего не знаешь в детстве - не знаешь всю жизнь…
                Анна Ахматова.

- Здравствуй, Андрей. Вот мы и встретились. Восемь лет прошло с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Ты, наверное, не переменился и все такой же Фантазер, и Романтик, и Рыцарь, и Принц? Думаю, что да. Я вспоминала тебя постоянно, ведь твой образ служил мне нравственным ориентиром все эти годы; я была ужасно в тебя влюблена с 5 до 10 своих лет, пока не переехала, и это чувство своей глубиной способствовало формированию моего мироощущения. Ты научил меня страдать, ты и сейчас кажешься мне идеальным, от тебя набралась я «странностей» - твое влияние на меня было огромно.
От одноклассников моих в начальной школе остались неприятные, за редким исключением, воспоминания. Такое, например. Когда собирались они зимой дружной компанией и «расстреливали» девчонок снежками, нападая все вместе на одну, кто-то из нас удирал домой жаловаться. «Бей Чернышу! Она не выдаст!» - от таких слов я втайне испытывала гордость, но мысль о несправедливости происходящего очень мучила меня. «Мальчики, давайте по-честному. Ну пожалуйста, давайте  будем играть по честному: один на один!» Они не хотели по-честному. А ты никогда не мог поступить бесчестно. Ты был не такой, как все. За это я тебя любила.
А начиналось все так.
Сосед мой, Женька, был меня старше на 10 лет. Мне было около 4-х, ему - 14, тебе, соответственно, 7. Противный Женька часто меня запугивал: делал вид, что собирается затащить в подвал, где живет Бабайка, от души наслаждаясь моим ревом и безумно хохоча. В очередной раз, солнечным летним утром, происходило то же самое. Я отчаянно сопротивлялась, смертельно боясь попасть чудовищу на обед…И тут появился Ты. Это было так необычно, что я не поверила собственным глазам. До того никто, кроме мамы с папой, не защищал меня. Ты случайно проходил мимо парадной, услыхал мой плач и самоотверженно кинулся на Женьку с кулаками, вскричав: «Не смей обижать маленьких!»
Я воспользовалась неожиданной возможностью и, счастливая трусишка, бежала домой на 3-й этаж; оглянувшись, увидела, как Женька скручивает твое тельце, но ты не сдавался. Я не поблагодарила тебя тогда, я не умела еще этого делать. Но вскоре влюбилась…Твой порыв - спасать слабого - объяснялся постоянной потребностью благородной натуры помогать людям. «В этом весь ты», - говорю я сейчас...
Ты был одинок, не дружил с мальчишками нашего дома, предпочитал общение с девчонками, но и они не способны были тебя понять.
Слишком ты отличался незаурядностью, интеллигентностью, умом. Слишком возвышенно мыслил.
Помню, как называл ты героя какой-нибудь книги и перечислял его достоинства или сам вдохновенно фантазировал о сказочных подвигах: глаза твои в эти мгновения горели восторженным пламенем. Своим воспитанием ты обязан матери: она была очень строга и вместе с тем крайне бережлива к тебе...
Девчонки называли тебя «Придурок». И я тоже. Прости. Всего важнее мне казалось не выдать своих переживаний. В твоем присутствии я замирала и теряла дар речи. Возможно, ты запомнил меня дурочкой…
Ты мечтал о Прекрасной Даме, представляя ее себе волшебным божеством, которому нужно поклоняться. Однажды, когда девчонки разозлили тебя ехидным расспросом об избраннице, ты в сердцах воскликнул: «Оставьте меня! Среди вас ее нет!» А я очень тебя любила…
А впрочем, все это уже не важно. Я обрываю нить воспоминаний… Конечно, ты уже не тот восторженный мальчик с нервно-одухотворенным лицом, ты должен был измениться. Полно мне забываться, идеальных людей не бывает… Но все-таки Ты - был. И пока я не разучилась мечтать, я этого не забуду. Спасибо!

Написано в 18 лет.