Курлы Пурлович

Жил-был Курлы Пурлович. Обитал он высоко-высоко, почти под крышей пятиэтажного дома. Квартира его состояла из не заделанной снаружи дыры в соседском балконе. И жил он в этой квартире не один, а со своим семейством - голубкой и птенцом.
Рано утром, с рассветом, Курлы Пурлович просыпался и начинал оживленно летать туда-сюда из своего дома. То ли восторженно аплодируя солнцу, то ли громко приветствуя новый день. Он облетал соседские балконы, деловито расхаживая по ним в поисках чем бы поживиться. Утренний моцион сопровождался радостным курлыканьем, за которое он и получил своё имя. Люди в ответ недовольно хлопали форточками и глухо ругались. Но Курлы Пурлович думал, что выполняет великое благое дело – первым приносит в мир людей весть о приходе нового дня. О том, что можно жить дальше. И поэтому он делился распирающей его изнутри радостью, курлыча на весь двор.

Последнее время Курлы Пурловича переполняло счастье. У них с голубкой появился птенец. Он так громко хлопал крыльями на рассвете и так радостно курлыкал, что кто-то из соседей не выдержал, взял швабру и пытался достать ею до голубиной квартиры. Громкий стук по железному козырьку напугал не только Курлы Пурловича, но и других соседей, которые ещё не успели проснуться. Когда всё стихло, Курлы Пурлович снова подлетел к своему жилищу и что-то курлыкнул своей любимой подруге. Голубка ответила громким радостным «курлы» и весь голубиный домик забулькал, заурчал. Жизнь потекла в привычном русле.

Иногда на соседней вишне сороки начинали выяснять свои отношения. Они эмоционально ругались на чём свет стоит. И хорошо ещё, что до драки дело не доходило. Когда это случалось, Курлы Пурлович и его семейство усиленно изображали полное отсутствие какого-либо присутствия. Всё голубиное семейство пряталось и замолкало так, будто здесь никогда и не было никакого голубиного домика. Но стоило только сорокам закончить свои крикливые разборки и исчезнуть из поля зрения, как голуби снова вылезали из своего укрытия и продолжали курлыкать как ни в чём не бывало.

Наш балкон находится в непосредственном соседстве с квартирой Курлы Пурловича. Поэтому на ночь часто приходится затворять створки окон, чтобы утром была возможность поспать чуть-чуть подольше. Когда окно оставляли открытым, всё голубиное семейство с утра пораньше залетало внутрь и начинало бесцеремонно шуметь, прыгая по тазикам для овощей, коробкам и другим предметам в поисках съестного, одновременно громко перекурлыкиваясь друг с другом. Балкон при этом превращался в форменный курятник.

Однажды, открывая утром балконное окно, мы с мужем не услышали привычного «курлы-пурлы». Весь день я ходила, прислушиваясь к голубиному домику. Но было как-то неестественно тихо. В моей душе появилась сначала пустота, потом тревога, а потом грусть. Нет, ну, конечно, шумные курлычущие соседи беспокоили. Конечно, поругать их за это было уже обычным почти ритуальным занятием. Но когда весь этот балаган вдруг исчез, в душе образовался вакуум. Чего-то очень привычного и уже почти родного стало не хватать. Вечером мимо балконов, как всегда, пища, проносились маленькие ласточки. Где-то во дворе лаяли собаки. Обиженно мяукали кошки. Но Курлы Пурлывич не появился. На следующее утро я не на шутку разволновалась. Мне уже стали представляться совсем страшные картины. То Курлы Пурлович в зубах рыжего дворового кота. То он же, но подбитый в неравном бою с сороками. Но, наконец, вечером второго дня мы с мужем услышали знакомый голос.
- Курлы Пурлович вернулся! – радостно закричала я.
- Наверное он был в командировке, –ответил муж.
А Курлы Пурлович, усевшись на наш кухонный подоконник, стал, булькая, рассказывать птичьи истории о своих путешествиях…