Роковая Аврора гл. 5

5

Все десять лет он оставался
Мужчиной в девичьих мечтах,
Он сам себе не сознавался,
Что испытал в том даже страх.

Страх потерять свою невесту,
Ведь переписки – никакой,
Ему же было очень лестно,
Её вовлечь любой ценой.

Создать семью с такой красоткой,
Теперь мужчина он и чин,
Ведь раз ждала, то будет кроткой,
В семье он будет господин.

Ему осталась благодарна,
Узнать за эти десять лет,
Жизнь сердца вовсе не бездарна,
Любить, страдать и ждать просвет…

Любви огонь лишь разогрела,
Разлука – ветер для огня,
Она все десять лет в ней зрела,
В душе надежду затая.

Итогом их внезапной встречи
Стал петербургский вновь роман,
Уже по свету плыли речи,
Что это – вовсе не обман.

К развязке двигалось знакомство,
Свободны оба, влюблены,
И свадьба, и потом потомство
Судьбой Авроре суждены.

Однако, есть нюанс неясный:
В одном из писем жениха,
В письме к приятелю – несчастный,
Не скрывал он и греха:

«На днях нелёгкая жениться
Придётся мне в конце концов,
Пришлось в аферы окунуться,
Свободным быть от всех оков.

Представь, в холодной лишь шинели
По городу мотаюсь я,
В чужой, а тёплую не сшили,
Ведь денег нет, так вот беда.

Материальные проблемы
Держали прочно жениха,
В какие ринуться аферы,
Не знаем мы ещё пока.

Что беден так, одно лишь ясно,
Но к свадьбе он уже готов,
А что же к этому причастно,
Нам не дано узнать из слов.

Но что принёс бы брак обоим,
Не ждала б горькая судьба?
Догадки наши все мы скроем,
Лишь бога помогла мольба.

Пока счастливая невеста
Готовилась женою стать,
Но вдруг полученные вести
Проблему помогли им снять.

Муханов оказался болен,
Скончался перед свадьбой он,
Судьбе своей он был неволен,
Не смог и разделить с ней трон.

Военная виною служба,
Походы, трудности в пути,
Здоровью навредили дружно,
Из жизни помогли уйти.

Болел тяжёлой лихорадкой,
Простуда привела к концу,
Судьба сложилась «шуткой гадкой»,
Не дав приблизиться к венцу.

Её отчаянье сковало,
Любила сильно жениха,
Когда ж его уже не стало,
Не стала возбуждать греха.

Греха в том плане – это верность,
В душе росла всё глубже скорбь,
Взыграла в чувствах даже «дерзость»,
Не гасла к милому любовь.

Уехала в именье «мужа»,
Два долгих года в нём жила,
Пока не выстрадалась стужа,
Вновь дева к жизни ожила.

Уже смирившися с несчастьем,
Без трёх годков – ей тридцать лет,
Толпа поклонников на счастье
За ней «тянулася» «во след».

Руки и сердца с предложеньем
Никто, однако, не спешил,
Не будешь сыт лишь вожделеньем,
Приданное – никто не «сшил».

Своей красой блистала в свете
И содержала тем себя,
Ей место фрейлины не претит,
Она давно там вся своя.

Вновь диве Северной Пальмире,
Где праздность вечная в цвету,
Но счастья нету в этом мире,
Судьба гуляет по ветру.

Её тоскливые раздумья
Ложились тенью на судьбу,
И словно липкой грязи комья
В душе глушили всю борьбу.

Борьбу за женское то счастье,
Оно положено красе,
Года бегут, и лишь ненастья
Растут на жизненной стезе.