Сталина

               
                Помнить надо об этом,               
                Знать истории шаг,               
                Чтоб при случае где-то               
                Не поднял меч свой враг.       
               
                Чтоб родная землица               
                Согревала, как мать,               
                Чтоб события в лицах               
                Не сумели предать.

       Сталечка, полными от слёз глазами, смотрела на родителей, которые со связанными руками стояли у белой стены. Большое дерево длинными тонкими ветками почти касалось их голов, будто хотело спрятать людей от нависшей угрозы.  Ветер, запутавшийся в шелковистой листве, легонько посвистывал, вторя чириканью хохлатых воробьёв, головы которых природа украсила затейливыми хохолками.  Девочка в одно мгновение добежала бы до них, чтобы помочь, прижаться к ним, если бы не цепкие руки дядьки, который держал её за воротник.  Она ещё не понимала до конца, что происходит, но чувствовала что-то очень страшное, непоправимое. Женщина, глядя на малышку, тихо плакала. Солёные слёзы ручейками стекали по её щёкам и падали на, вздрагивающую от плача, грудь.
- Мама, - крикнула девочка, вырываясь из рук мужчины.
- Да успокойся ты. Я что, душу тебя, неугомонная? – произнёс человек и потянул девочку обратно к себе. Малышка заплакала.
- Отпусти её, урод, - произнесла молодая мать. Она с такой ненавистью взглянула на мужчину, что у того пробежали мурашки по спине. 
- Хватит на меня пялиться! Я не враг своему народу, и вам тоже, но за Советскую власть любого порву на куски. Быстро топайте! – скомандовал растерянно человек.   
         В это время отец, оглядевшись, резко бросился в сторону. За ним побежала и мать. Прогремели выстрелы. Сталечка видела, как мамино голубое платье, похожее на красивое облачко, окрасилось на груди в красный цвет, и она, взмахнув руками, как раненая птица, упала. Папа, будто споткнувшись, с хрипом растянулся на тропинке.  Малышке показалось, что всё в эту минуту замерло: птицы не пели, тоненькие веточки большого дерева, наклонившись ещё ниже, перестали шелестеть листвой. Испуганная происходящим Сталечка, не кричала: что-то странно-горьковатое застряло в её горлышке и мешало дышать. Девочка с ужасом хватала воздух, но ничего не получалось. Ноги становились ватными, мир потихоньку исчезал. Всё погружалось во тьму.
- Заберите этого гадёныша, - донеслось до неё откуда-то издалека. И всё. Пропасть.
      Очнулась Сталечка от сильной тряски и запаха сигарет. Её стошнило.
- Вот зараза. Мало того, что она обмочилась от страха, так ещё и машину мне изгадила рвотой, - прорычал всё тот же дядька, который держал её там.
Сталечка не хотела даже самой себе озвучивать то, что произошло. Она сразу всё вспомнила и разрыдалась – тихо, беззвучно. Маленькие плечи вздрагивали, слёзы ручейками текли по бледным щёчкам. Глаза она открыть не могла:  страх мешал ей это сделать.
Машина остановилась. Со скрипом открылась дверца.
- Вставай, - крикнул дядька.
Девочка выпрямила спинку и открыла глаза, но почему-то ничего не могла разглядеть: и машина, и небо, и земля, и смотревший на неё человек переворачивались в воздухе. Не найдя точки опоры, она повалилась на сиденье. Большие тяжёлые руки подхватили её и бросили на землю. Сталечка больно ударилась, но не заплакала, а ещё сильнее прижалась к холодной земле.
- До чего ж ты мне надоела, маленькая тварь. Быстрее бы от тебя избавиться,  - услышала она голос дядьки.
Малышка украдкой посмотрела на человека, который был ею так недоволен. Тот старательно вытирал сиденье машины и матерился. Время от времени он отряхивал грязную тряпку, держа её двумя пальцами. Девочке это показалось смешным и она, зажав кулачок во рту, тихонечко засмеялась. Но смех почему-то сразу перешёл в плач. Откуда-то появились слёзки.
- Хватит рыдать, поднимайся, - прорычал,  закончивший уборку дядька.
Сталечка поднялась, но ей совсем не хотелось залезать в эту машину. Она готова была бежать куда угодно, но только не ехать с этим ужасным человеком. Всё было за гранью её понимания, всё не поддавалось её детской логике. Что же было сделано ею не так, чем она прогневала людей?
Её размышления прервал злой человек, схватив её за руку и, как щенка, забросил в машину. От неожиданности она крикнула.
- Закрой свой рот и никогда его больше не открывай, если хочешь хотя бы немного прожить, - успокоившись, проговорил дядька.
От этих слов Сталечка вся сжалась, скукожилась и всю дальнейшую дорогу сидела тихо.
         Вскоре показался какой-то город, и машина побежала по ровным улицам, увешанным красными флагами. Откуда-то издалека доносились звуки музыки. По тротуарам спешили празднично одетые люди. Сталечке показалось, что высокие дома, наклонившись, заглядывают в окна машины, в которой она сидит, и подмигивают ей.
- Ну, вот и пункт назначения. Сиди и не высовывайся, я скоро, - сказал, улыбаясь, водитель и, остановив машину, выскочил из неё.
Девочка, вобрав голову в плечи, не шевелилась. Молча, она смотрела себе под ноги.
      Через некоторое время послышались шаги и громкий разговор. Её подхватил всё тот же дядька и поставил на землю.
- Ну вот, принимайте пополнение, а мне пора обратно. Документы я вам все передал, - сказал он и, сев в машину, уехал.
Девочка подняла глаза и увидела перед собой высокую худощавую тётеньку с длинным носом, на котором восседали  большие очки. Чёрные волосы были гладко прилизаны к голове и собраны в пучок. «Наверное, ведьма», - подумала Сталечка. Женщина взяла её за руку и молча повела в здание. Зайдя в маленькую комнату, строгая тётя-ведьма сквозь зубы выдавила:
- Раздевайся. Снимай всё с себя, и побыстрее.
Малышка сняла платьице и гольфы. Трусики снимать она постеснялась.
- Снимай! – крикнула на неё со злостью женщина.
Сталечка стянула с себя трусики и бросила их на пол. Ей было стыдно. И то ли от стыда, то ли от холода всё её тело покрылось «гусиной» кожей. А женщина усадила девочку на стул и быстрыми движениями состригла с её головы красивые кудряшки чёрного цвета. Затем малышку завели в ванную комнату, помыли и надели длинное тёмное платье, а на голову повязали такого же цвета косыночку.
- Вот и хорошо. Теперь будем тебя перевоспитывать, - произнесла странная женщина.
Девочку отвели в спальный корпус и показали ей кровать, на которой она должна спать, и тумбочку, в которой она может хранить свои вещи. Но так, как вещей не было, Сталечка не проявила никакого интереса к тумбочке.
Дверь распахнулась и в комнату, в которой было больше двадцати кроватей,
вошла ещё одна тётя, толстая, рыжая, с маленькими глазками, широким носом и тонкими губами, ведя за собой таких же по возрасту девочек, как и Сталечка.
- Это кто же к нам прибыл? – спросила она заискивающе.
- Дочь врага народа. Зовут Сталина, - сухо ответила женщина в больших очках.
- Вот как. Девочки, старайтесь не общаться с этим отродьем, пока мы её не перевоспитаем, - произнесла рыжая тётенька, отвернувшись от девочки.
«Что значит: враг народа»? – думала про себя малышка. Она опустила свою головку и присела на кровать, понимая, что теперь с ней никто дружить не будет. Состояние обречённости так давило на неё, что захотелось кричать. Но она чётко помнила слова дяденьки, доставившего её сюда: «Закрой свой рот и никогда его больше не открывай, если хочешь хотя бы немного прожить».
             Прошло несколько недель, которые Сталечка провела в полном одиночестве. Дети обходили её стороной, взрослые с ней не разговаривали. В один из дней к ней подошла рыжая тётенька и сказала:
- Завтра ты вместе с девочками пойдёшь в школу. Начинается учебный год. Книги, тетрадки, ручку и чернила ты получишь в классе. Только помни кто ты, и всегда знай своё место.
Девочка кивнула головой в знак согласия. Она давно уже поняла, что этот мир для неё не существует. Вот только одного малышка не могла вразумить: почему эти люди держат её здесь, если она им не нужна?
        Утром их всех строем повели в школу – в правое крыло того же здания, в котором жили дети. В классе ровными рядами стояли деревянные парты, на которых лежали книжки и тетради. Детей усадили. И только тогда в класс вошла красивая молодая девушка в таком же платье, как у детей и с косыночкой на голове. Мило улыбаясь, она произнесла:
- Здравствуйте, ребята. Меня зовут Маргарита Станиславовна. Я ваша учительница. Мы с вами будем учиться читать, писать, рисовать и познавать этот мир. А сейчас я хочу с вами познакомиться. Вы по очереди будете вставать, и называть свои имя и фамилию. И так, начнём с первой парты.
Дети, один за одним,  поднимались, называя себя. Когда очередь дошла до Сталечки, она тихо поднялась и опустила голову.
- Ну что же ты молчишь? – спросила учительница.
- Она немая, - выкрикнул мальчик Саша с первой парты.
- Как немая? Совсем ничего не говорит? А она меня слышит? – недоумевала Маргарита Станиславовна.
- Да, - хором ответили дети.
- А ещё она – дочка врага народа, - произнесла Валечка с третьей парты.
- Вот оно что! – подытожила разговор девушка. У неё сразу же пропал интерес к молчаливой девочке, и она переключила своё внимание на других детей.
    Сталечку будто бы никто не замечал. Ей не помогали учиться правописанию, не учили с ней буквы. Понимая, что помощи ждать не от кого, малышка очень внимательно слушала и впитывала каждое слово учительницы, старательно выводила каждую букву, держа ручку в непослушных пальчиках. Три класса она закончила не плохо, хотя выше оценки «три» ей не ставили. Учёба в четвёртом классе стала для девочки сущим адом. За это время она уже подросла, но её так же, как и раньше дети игнорировали, рвали тетради, вымазывали парту дёгтем, резали платья, сыпали стекло в ботинки, бросали в волосы колючки от репейника. Избегая ребят, она почти всё своё время проводила в библиотеке, читая книги. Только они стали для малышки настоящими друзьями на долгие годы. Учителя и воспитатели как будто не замечали всего этого. Наоборот, ими было принято решение не принимать девочку в пионеры, так как она, по их мнению, не была достойна носить красный галстук. Врачи поставили Сталечке диагноз «ЗПР» из-за немоты. После этого все стали дразнить её недоразвитой, дурочкой. Ничем не лучше были годы обучения и в пятом, и в шестом классах. Издевательства над ней продолжались.  Если некуда было скрыться от насмешников, измученная школьница бежала за хозяйственные постройки под высокую елку. Она очень осторожно залезала под густые ветки и разгребала иглицу, под которой хранила свой клад-секрет. Это была выкопанная ею ямочка с лепестками цветов, цветными стёклышками и пуговицами. Сталечка выкладывала из всего этого красивую картинку и накрывала небольшим куском стекла. Она представляла себя маленькой феей с сокровищницей. Наигравшись, девочка засыпала своё искусство  землёй, накрывала веточками, иглицей и возвращалась в корпус, куда возвращаться ей совсем не хотелось.
        И вот – седьмой, последний год обучения. Впереди выпускные экзамены и всё. Она сможет уйти из этого ужасного места. Первого сентября в класс, вместе с учительнице, вошла женщина лет сорока с седой длинной косой и правильными чертами лица. Она обвела взглядом детей и улыбнулась.
- Познакомьтесь, ребята, это ваша новая воспитательница Мария Михайловна. Весь этот год она будет с вами. Постарайтесь её принять и полюбить, как свою маму, - произнесла учительница.
- Здравствуйте, ребята. Я очень рада всем вам и постараюсь помочь вам и с учёбой, и с подготовкой к экзаменам, к самостоятельной жизни. Я сейчас уйду, а после занятий жду всех в спальном корпусе. Нам есть что с вами обсудить, - сказала Мария Михайловна и ушла.
В душе Сталечки что-то перевернулось. Она не могла дождаться окончания уроков, чтобы встретиться с новой воспитательницей. Девочка не понимала, что привлекло её в этой женщине, но что-то доброе, до боли знакомое тянуло к ней. После занятий она первая выскочила из класса и просто побежала на встречу. Но мальчишки догнали её и толкнули в спину. Она, не удержавшись на ногах, упала. Одноклассники, все как один, подходя к ней, толками её ногами и убегали. Сталечка не пыталась отбиваться, так как знала, что если будет сопротивляться, ребята совсем её изобьют. Изловчившись, Гришка Нелюбов ударил её по лицу. Наверное, удар был сильным, так как из носа девочки тут же потекла кровь.
- Так тебе и надо, дурочка, - смеясь и кривляясь, сказала Валечка Иванова, рыжая и конопатая девочка.
Сталечка подолом платья зажала нос и тихонько заплакала. Все ребята уже пробежали мимо,  и она поднялась. Осмотревшись, девочка увидела разбитые окровавленные коленки, испачканное платье.  Это ещё раз напомнило ей о том, что она – дочь врага народа. И это клеймо ей придётся носить всю жизнь. Пошатываясь, отвергнутая жизнью и людьми, Сталечка пошла в спальню. Мысль о встрече с новой воспитательницей сразу отошла на второй план. «Кто я для неё? Никто! И она, наверное, такая же, как и все. И ей давно уже рассказали о немой дурочке», - думала Сталечка, сидя на полу у своей кровати. Непрошеные слёзы текли ручьём по испачканному кровью лицу. Она не вытирала их. Боль от долгих лет истязаний и унижений разом выплеснулась наружу, издавая тяжёлые звуки рыдания.
             Забежав в класс, дети окружили Марию Михайловну и засыпали вопросами. Она охотно отвечала им, в свою очередь, спрашивая каждого ученика об успехах в учёбе, об интересах и увлечениях. И вдруг воспитательница, подняв руку, произнесла:
- Тише, ребята. Кажется, кто-то очень громко плачет.
- Это наша немая мычит. Не обращайте внимания, - ответил ей Иван Лакшин.
- Нет, Ванечка, так нельзя. Вы посидите здесь, а я сейчас приду, - поднимаясь со стула, сказала Мария Михайловна. Она быстрым шагом направилась в ту сторону, откуда доносились звуки плача.
Войдя в комнату, она ужаснулась состоянию девочки.
- Что с тобой? Кто тебя избил, родная моя? И кто же на такое способен? – поднимая Сталечку и вытирая ей слёзы, спросила воспитательница.
Но девочка молчала. Она сразу замкнулась в себе и затихла.
- Ну, всё, всё, моя хорошая. Сейчас мы пойдём с тобой в ванную комнату, умоемся, переоденемся, а там посмотрим.
     Через несколько минут Сталечка была в полном порядке, но к ребятам идти отказалась, помотав головой. Мария Михайловна попыталась тянуть её за руку, но девочка вырвалась и убежала во двор. Она, как и всегда спряталась под своей любимой ёлкой. Женщина, вернувшись к детям, предложила им разойтись по своим комнатам и заняться домашним заданием. Ей очень хотелось поскорее найти немую девочку и приласкать её, поговорить с ней по-матерински, тепло. Обойдя все корпуса, двор, она безнадёжно опустилась на скамейку около школьной столовой.
- Что случилось, Мария Михайловна, - подойдя к ней, спросил дворник Антон Антонович.
- Девочка пропала, - удручённо ответила женщина.
- Я так полагаю, что пропажа – это наша немая? Я прав?
- Да, Антон Антонович, вы правы. Не успела я с ней как следует познакомиться, как её кто-то избил. И очень сильно.
- Избили её ребята из её же класса. Я сам видел.
- Почему же вы не вступились за бедняжку?
- Если бы я это сделал, остался бы без работы, Мария Михайловна. Сталина – дочь врага народа. Она у нас с первого класса и все эти годы над ней издеваются не только дети, но и учителя, воспитатели. Сколько ей пришлось вытерпеть за это время, одной ей только известно. И вы не слишком усердствуйте с защитой в её адрес. Если об этом узнает наш директор, вас сразу уволят.
- Это мы ещё посмотрим, Антон Антонович, - поднимаясь, строго сказала Мария Михайловна.
- А девочка ваша за хозяйственной постройкой. Ищите её под большой ёлкой.
- Спасибо вам, - чуть ли не крикнула воспитательница, ускоряя шаг.
Вскоре она нашла ёлку, и тихонечко залезла под ветки.
- Сталиночка, дорогая моя, ну что же ты убежала от меня? Я пришла сюда, чтобы помочь тебе, чтобы защитить тебя. Знаешь, я ведь о тебе услышала ещё на совещании в районе. Меня очень поразил рассказ учительницы о тебе, и я решила пойти в детский дом работать на место уволившейся воспитательницы. Меня все отговаривали, но я не отступила потому, что знала, что тебе нужна моя помощь сейчас, как никогда, - на одном дыхании проговорила Мария Михайловна.
Сталечка молчала. Она с настороженностью и недоверием смотрела на женщину, так сильно напоминающую ей кого-то, кого вспомнить девочка не могла. Сердце её стучало от непонятного ей наслаждения от встречи с воспитательницей в её укромном месте, от откровенности этой женщины. Она, не отрываясь, смотрела в её глаза.
- Сталиночка, - продолжила свой рассказ Мария Михайловна, - дорогая моя девочка, я тебе обещаю, что с этого дня  тебя больше никто не обидит, никто не поднимет на тебя руку. С этого дня я буду твоей мамой, если, конечно, ты мне разрешишь. Ну, так как, договорились? – с надеждой на доверие ребёнка проговорила воспитательница.
Сталечка, как и раньше, не проронила ни слова. Ей очень хотелось обнять Марию Михайловну, но она боялась ошибиться в этой добродушной женщине. За долгие годы гонений она забыла, что такое доброе слово, ласка, нежность.
- Знаешь, Сталиночка, я, так же как и ты – сирота. У меня никогда не было ни мамы, ни папы. Меня вырастила чужая женщина, которая нашла меня на улице. У неё не было своих детей, а хозяйство она держала большое. С пяти лет я пасла гусей, свиней и коров. Спала также вместе с ними в сарае. Да и ела я часто вместе со свиньями из корыта. И когда мне исполнилось десять лет, я убежала от неё. Три месяца  бродяжничала, просила на улице поесть. Меня забрал к себе один очень добрый человек. Он научил меня грамматике. Затем отдал в школу, которую я закончила экстерном. Потом была учёба в педагогическом институте, работа. Умирая, мой благодетель взял с меня слово помогать каждому, кто будет нуждаться в моей помощи. И вот я здесь. И я даю тебе руку настоящего друга, - продолжила говорить Мария Михайловна.
Сталечка слушала её с интересом. Ей стало жалко эту добрую женщину. Девочка хотела подняться, но зацепилась за сучок волосами и ойкнула. Мария Михайловна засмеялась. Её смех зазвенел, как звоночек, возвращая память Сталечке. «Да, так смеялась только моя мама! Как же я сразу не могла этого понять?  Мама, мамочка моя. Как же долго я ждала тебя, как долго я хотела найти кого-то, хотя бы немножко похожего на тебя», -  мысленно говорила девочка. Слёзы градом посыпались из глаз.
- Ну что же ты плачешь, Сталиночка? Что случилось, дорогая моя девочка, - встревоженно заговорила женщина. Она нежно обняла подростка и прижала к себе. Сталечка расплакалась ещё сильнее. Затем она повисла на шее  Марии Михайловны и тихо прошептала:
- Мамочка, я так долго тебя ждала. Ты же меня больше не бросишь, мама?
- Как? Ты разговариваешь, Сталиночка? Ты не немая?
- Нет. Я могу говорить, но очень давно один человек сказал мне, что если я хочу выжить, то не должна открывать свой рот, когда бы то ни было. Вот я и молчала.
- Сколько же на твою долю выпало горя! И за что? Я никогда тебя не брошу, моё солнышко. Теперь мы всегда будем вместе, - ответила, обливаясь слезами женщина.
        С того дня прошло много лет. В одном из столичных институтов чествовали заслуженного педагога, профессора психологии. Её работам давали высшую оценку. Давно уже студенты учились по её учебникам. А она скромно всем улыбалась и приглашала на чашечку чая в свой загородный домик. И это была Сталечка. Да, да, та самая Сталечка, дочь врага народа, над которой так издевались и взрослые, и дети.
Сейчас она была Сталиной Ивановной Ивановой, любимой и уважаемой  всеми: студентами, преподавателями, мужем.
               
                20.06.2020г.