Лао Цзы, 22 чжан, 2020 г

Кажется ущербным, а это – сама полнота,
Переживание неправильного идеально,
Неудовлетворенность – так происходит удовлетворение,
Умирание – это рождение.
Кажется, что мало, а на деле – более, чем достаточно,
Кажется, что много, а на деле – это всего лишь мысль.
Вот почему мудрый хранит в своем сердце нераздельное единство всего
И тем являет пример для Поднебесной.
Не выставляет себя напоказ
И потому сам видит ясно,
Не считает себя достойным одобрения
И потому получает награду,
Не стремится занять чье-то место
И потому достигает успеха,
Не ставит себя высоко
И потому может командовать.
Он не борется,
И потому нет никого в целом мире, кто мог бы бороться с ним.
То, что в старину говорили: «Кажется ущербным, а это – сама полнота»,
разве это пустые слова?
Разумеется, это полнота, ведь все стекается к ней.

В этом чжане в фокусе внимания – трудно уловимый факт, что каждое мгновение происходящего, для каждого из людей – идеально. Это кажется бредом, ерундой, словоблудием без опыта непрерывной очевидности совершенства и «нераздельного единства всего». Этот факт настолько прост и лежит у всех на виду, что когда ты его видишь, поражает только то, как можно было все время это видеть и не замечать?
Оказывается, неудовлетворенность, недостаточность, нехватка – выдуманы от начала и до конца, и привычно галлюцинируются. Если чего-то у человека нет, то только потому что он так хочет. А то, что он хочет, идеально ему подходит сейчас. И жизнь, конечно, дает человеку в точности то, что он хочет сейчас, идеально. И потому это не может быть ничем иным, как идеальной полнотой переживания, полным удовлетворением, испытываемом при этом как неудовлетворение или недостаточность.
Сама мысль о недостаточности происходящего идеальна, точна и совершенна, ибо эта мысль и есть выражение полноты. Все переживания и действия, исходящие из этой мысли так же совершенны, ибо возникают из Истока (Дао) и выражают Исток.
С точки зрения каждого человека это значит, что каждый в каждый момент идеально удовлетворен, испытывая всю полноту переживаний, какую только возможно.
Если при этом человек кричит от боли или мается от безделья, плачет, жалуется, горюет – это именно то, что хочется ему в данный момент, и это именно то, что он как жизнь дает себе тут же, немедленно, абсолютно удовлетворяя себя. А если надоело страдать и маяться, то можно не страдать и не маяться. Но если при этом ты будешь стараться уничтожить переживание боли или печали, это будет означать борьбу, которую ты хочешь, и тут же получаешь.
Именно об этом повествует притча Ходжи Насреддина про разбойников:

Однажды на дороге его встретили разбойники и ограбили.
Они отняли у него осла, отобрали деньги и начали его бить.
Наконец Молла не вытерпел и воскликнул:
«За что же вы меня бьете? Разве я не вовремя пришел или мало принес?»

«Разве я не вовремя пришла или мало принесла?» - так безмолвно кричит жизнь каждому из нас, точнее, я сам кричу себе же, ибо «я», «жизнь», «разбойники», «Молла» и прочее – лишь разные названия одного и того же, бескрайнего, единого, невыразимого, живого, ускользающего, ослепительного и невероятно простого.
Что же мешает увидеть очевидность? Можно назвать это озабоченностью мыслимым, индуисты называют это «власть васан», христиане – гордыней, психологи – неврозом или психозом, но речь тут идет об одном. Я вижу то, что есть, как нечто другое. Я фантазирую так легко и непринужденно, что мне даже и в голову не приходит проверить свои фантазии на зуб. И в этом и заключается секрет таинственной власти заблуждения и невежества. Я хочу заблуждаться. Я хочу грезить. Я хочу, чтобы то, что я хочу, происходило так, как я хочу. Так и происходит. Вот только при этом часто человек не знает, что он хочет, и думает, что он на самом деле хочет совсем другого, ругаясь тому, что при этом происходит. Это незнание и есть заблуждение по поводу себя и своих желаний. Но будучи таковым, оно идеально исполняется. А как только перестает желаться, перестает происходить. Но хитрость в том, что заблуждение так сладко, так сладко… Что хрен ты от него откажешься!
Кто захочет умирать? Все хотят жить, сохраняя жизнь. Но, не умирая, ты не рождаешься, а значит, мертвеешь.
Кто желает потерять близкого человека или ценную вещь? Потеря – это и есть умирание. Мудрый – это не тот глупец, который озабочен быть нищим, практикуя осознанную потерю. Мудрый не прочь потерять – это и есть мудрость.
В последней фразе чжана Лао Цзы указывает на главное – непереживаемый Исток всех переживаний, из которых они возникают и куда стекаются. Даже такое несусветное желание – исключить из жизни саму жизнь – оказывается выполнимым. Когда то, что придает живость происходящему, вынесено за скобки и оставлено там, тогда и возникает выдуманный мир тюрьмы, из которой нет выхода. Можно, конечно, прикрыть этот кошмар метафорой игры, но очень уж страшненькая игра получается, не так ли? Но это именно то, что ты хочешь.