Как занятно читать чужие мысли

 Стою у окна. Пошла третья декада июля… Так лето надоело с его изнуряющей жарой. Молоко, только вынешь из холодильника, скисает… Это, конечно, образно. Мухи на жестяной подоконник не приземляются… А где вы видели, чтобы насекомые на горячую сковородку садились? Вот и жду осени. Напротив окна, внизу, уже который раз цветёт Ленкоранская акация... Кажется такому растению только в раю и место.
  Красивые веточки с удивительной мелкой-мелкой зелёной листвой, похожие на больших гусениц-сороконожек, растущих так густо, что получается довольно-таки обширная тень, под которой можно спрятаться не только шофёру, но и его автомобилю. Листочки в два ряда, растущие в разные стороны друг напротив друга из стебля, с заходом солнца складываются на ночь. Спят. Вот такое большое раскидистое это южное растение. Дерево, можно сказать. А цветы на нём какие! Лёгкие, напоминающие пушинки, малиновые с алым оттенком вывернутые зонтики,  нежными, мягкими ворсинками-спицами тянущиеся к солнцу. А чудный запах, так знакомый мне с детства… Я помню его, этот нежный-нежный тончайший аромат, может каких французских духов… Как жаль, что я его сейчас не могу обонять, но ведь помню, вот что главное.
  Мимо древа снуют люди, в основном незнакомые соседи по нашему многоквартирному  четырёх подъездному дому. Это кто-то из них, давно-давно посадил мою акацию, наверно ещё до того, как мы с семьёй вселились сюда, за что им огромнейшее наше спасибо. Много видела сама акация на своём веку и могла бы наверно рассказать, если бы могла. Но зато это могу сделать я. Природа не только оставила мне в памяти её запах, но и наделила умением читать её мысли. Мимо прошёл подросток, ведя на поводу взрослого пса. Я помню деда этого мальчика, любившего вечерами прогуливаться в строгом, почему-то зелёном, костюме с окладистой бородой до середины груди. Этакой «лопатой», по-видимому любовно и долго расчесываемой перед зеркалом. И что зимой, и что летом в одном и том же, без намёка какой-либо куртки или плаща. И всегда без головного убора, но с зонтом, в зависимости от погоды, раскрытым или закрытым.
  Со временем к необходимому аксессуару прибавился щеночек. Он его выгуливал, сначала нося его на руках, как ребёнка, завёрнутого в пелёнку, иногда распекая, за то, что тот мочил его единственный вечно-зелёный костюм, из кармана которого неизменно торчала бутылочка с соской и молоком… Иногда его навещал сын и они уже втроём обследовали все близлежащие кусты. Сын тоже был с бородкой и отцовской походкой. Шло время. Я приходил и снова уходил в моря. Росла на глазах акация, тень от неё, пёсик и борода у сына, всё более и более походившая на отцовскую.
  А потом я перестал видеть отца. Сын приходил к нему с заметно выросшей собакой и пакетами с едой. Собака, освоившись во дворе, была грозой всех соседских кошек и нещадно метила, всё, что по её мнению напоминало углы и столбы. Туго пришлось и самой акации. Вот и сейчас, проходя мимо меня, злобный пёс "проголосовал" в который раз задней левой, задрав её, словно каратист, намеревающийся нанести беспощадный маваши-гери… «И где это акация нахваталась японских боевых терминов?» - думал я, смотря со второго этажа нашей десятиэтажки. Как жаль, что я не живу на последнем этаже. Тогда передо мной, возможно, открылась бы такая панорама, что я бы… ууххх!