Бурундук или таежная драма

Тайга теряла свой нарядный глянец;
Рассвет белел туманом у реки;
И лето, как веселый новобранец,
Догуливало вольные деньки.

Да, теплых дней прошло уже немало:
В лесах снуют бурундуки и белки.
Пока зима зверушек не застала,
Припасы делает народец мелкий.

Запасы собраны до половины,
Но ждут бурундука заботы новые.
Все есть: грибы, смородина, малина.
Орешки на зиму нужны кедровые.

Отправился на дело спозаранку,
Едва поднялся утренний туман.
Он разыскал заветную полянку,
Где кедр стоял – таежный великан.

Но высота зверушку не пугает.
Он знает – там орехи поспевают.

Как шелестят осины и березки!
И парашютом хвостик на ветру.
В траве мелькнули черные полоски;
Вот коготки впиваются в кору.

Прилипла к шерстке желтая смола,
Едва достиг он кедра половины,
И колит лапки хвойная игла,
Еще скачек! И вот она – вершина.

Досталось «на  орехи», но с трудом,
Но не страшны теперь морозы, вьюги.
Ждет сытая зима, и полный дом,
И теплый бок молоденькой подруги.

Довольный, он к норе спешит, под куст.
И тут же замирает на бегу:
Он слышит птичий крик, и веток хруст.
Понятно: человек зашел в тайгу.

Да, человек! Голодный шел и злой,
Нес перегар, и резкий запах дыма.
Да кто он был? Среди своих - изгой.
Недобрый гость! Скорей прошел бы мимо!

Но отыскал бродяга кладовые,
Грибы и шишки запихал в карманы
(Что за беда - свои или чужие?)
А у зверушки рухнули все планы.

Что чувствовал несчастный бурундук?
И как свое добро он защищал?
То молнией носился он вокруг,
Метался по ветвям… То верещал.

Не каждому дано снести обиду,
Но разве зверь способен к суициду?

А смерть приходит буднично и просто,
Хотя без боли все же не бывает;
Зверь отыскал сучок -  большой и острый
И вот - кровавой тушкой повисает.

В бурьяне кровь бурундука алела
И равнодушная тайга шумела.

Но не дошел до города бродяга,
И вынесла тайга свой приговор:
Смерть поджидала около оврага –
Медведь был и судья, и прокурор.

Что ж не дала природа адвоката? - 
Не человек – судьбина виновата!

Его судьба лихая порешила:
Бродяге ударяла кровь в виски,
 Он чувствовал, как разрывалась жила,
Как плоть терзали острые клыки.

Так дожил до последнего он часа.
Кровь из аорты алым бьет фонтаном,
(Что люди для медведей? Просто мясо),
Белели кости из открытой раны.

И воронья над ним кружилась стая,
Вот такова цепочка пищевая.

Молчит тайга. Сказать осталось малость:
Бурундучат тайга не досчиталась.

Подумайте, кого вам больше жаль.
Но где тайга, там ни к чему мораль.