отверстия граней

и кислород по уздечкам,
и волны запыхавшихся набегов,
что различают оборотней повсеместно.
родник пристал к душегубу линолеума,
и полиэтиленовые лучи касаются
пропеллеров, полощущих
вселенскую зыбь, отверстия граней.

там и колодцы поперхнулись при отождествлении,
там и рыба прикоснулась к избыточным пролежням,
посещая и наведываясь в тюрьме и в болезнях.
тесно гремят кавычки джаза, горсткою пишут одичалые
прения.

зачтут сотника впопыхах, припишут выставочные табу,
застенки заторчат по рублю с наскока. причты полягут в заиндевевшем
зеркале, и почта придет, семеня облапошенными ногами,
пропивая снедь и обувь, издерживая по грому, пропитывая
по валу.

с сотника все спишут, сойдут с ним в медь потерь,
вычтут из поверхностных движений, просадят напичканное,
и идиома при перстах закричит осемененным голосом,
заворчит над охладелым трупом, вазою роняя миллиграммы
слонов.

в сиделках и гроздья гнева зачтутся, зашевелятся
отринутыми меринами. мощно затопает страница,
застопоривая уменьшившийся вывих.
сердце пропашет филигранную пыль,
и стебли груди соткут обещанное,
созовут на шестигранник,
на зов, на грани -
созовут они, обнищавшие,
усемеренный колодец,
приставший к берегу,
созовется и бересклет,
и анафема,
и группа черных вил,
и пропахший ветрилом муромец дна,
и дыня по колодкам.

сюда и песок, и пшеница по ближайшим наместникам.
шествие обрящет невидимую нить,
и линзы приползут к виноградникам,
приползут несметные ноши к амфибиям,
и гроты города заставят причислить,
принудят к возникновению зеркал.
шепот окликнет по отвертке,
по россыпям надежд.
позовет и любовь,
и жало телевизора,
и роты ртов,
и шутсрые набольшие пепла,
и швы по мелким ранкам топнут гневно рытвинами.

шевелится смрадом мое пшено,
шелестит винтом моя палисадная хладеющая хвоя.
по-свойски мне - лежать намордником, воспевать
прикорнувших металлов, пр избе счесть всю прибыль,
и изгой, как автомат любви,
как перила перлов ,
как полотна платы,
как плен лепнины.
шесть, шесть недоклювов,
и шаль в ногах ниспадет,
прошевелит падающим гласом,
пригвоздит приникшие солнца.
по рупору перстнем,
по алмазу мощеными изгородями,
и веки на кур,
и крупы на крупье,
и шевеление в диких мозгах,
в цветах гроба,
в рейсах шалтаев-болтаев.
месиво по хрустящим чашкам,
по линялым месячным,
по гвоздикам мелиссы.