Листая старые журналы 296

                «К О Л Ы М С К И Й  Т Р А М В А Й»
                С Р Е Д Н Е Й  Т Я Ж Е С Т И

  «Колымский трамвай» — это такой трамвай, попав под который, бывает-случается, останешься в живых.
(Поговорка колымских заключенных)

Продолжение 2 рассказа
Продолжение 1 – http://stihi.ru/2020/07/17/6661

  Втроём они сидели в стороне от толпы — студентка, швея и жена врага  народа. Они уже поняли, для чего был устроен весь этот разгул и пьянка с  конвоирами. Поняли задолго до того, как солдаты одни за другим в бесчувствии повалились наземь и мужики с гиканьем кинулись на женщин и стали втаскивать их в клуб, заламывая руки, волоча по траве, избивая тех, кто сопротивлялся. Привязанные псы заливались лаем и рвались с поводков.

  Мужики действовали слаженно и уверенно, со знанием дела: одни отдирали от пола прибитые скамьи и бросали их на сцену, другие наглухо закрывали окна досками, третьи прикатили бочонки, расставили их вдоль и вёдрами таскали в них воду, четвёртые принесли спирт и рыбу. Когда всё было закончено, двери клуба крест-накрест заколотили досками, раскидали по полу бывшее под рукой тряпьё — телогрейки, подстилки, рогожки; повалили невольниц на пол, возле каждой сразу выстроилась очередь человек в двенадцать  — и началось массовое изнасилование женщин — «колымский трамвай» — явление, нередко возникавшее в сталинские времена и всегда проходившее, как в Бугурчане: под государственным флагом, при потворстве конвоя и властей.

  Этот документальный рассказ я отдаю всем приверженцам Сталина, которые и по сей день не желают верить, что беззакония и садистские расправы их кумир насаждал сознательно. Пусть они хоть на миг представят своих жён, дочерей и сестёр среди той бугурчанской штраф-бригады: ведь это только случайно вышло, что там были не они, а мы...

  Насиловали под команду трамвайного «вагоновожатого», который время от времени взмахивал руками и выкрикивал: «По коням!..». По команде «Кончай базар!» — отваливались, нехотя уступая место следующему, стоявшему в полной половой готовности. Мёртвых женщин оттаскивали за ноги к двери и складывали штабелем у порога; остальных приводили в чувство — отливали водой — и очередь выстраивалась опять. Но это был ещё не самый большой трамвай, а средний, «трамвай средней тяжести», так сказать.

  Насколько я знаю, за массовые изнасилования никто никогда не наказывался — ни сами насильники, ни те, кто способствовал этому изуверству. В мае 1951 года на океанском теплоходе «Минск» (то был знаменитый, прогремевший на всю Колыму «Большой трамвай») трупы женщин сбрасывали за борт. Охрана даже не переписывала мёртвых по фамилиям,— но по прибытии в бухту Нагаево конвоиры скрупулёзно и неоднократно пересчитывали оставшихся в живых,— и этап как ни в чём не бывало погнали дальше, в Магадан, объявив, что «при попытке к бегству конвой открывает огонь без предупреждения». Охрана несла строжайшую ответственность за заключённых, и, конечно, случись хоть один побег — ответили бы головой. Не знаю, как при такой строгости им удавалось «списывать» мёртвых, но в полной своей безнаказанности они были уверены. Ведь они все знали наперёд, знали, что придётся отчитываться за недостающих,— и при этом спокойно продавали женщин за стакан спирта.

Елена Глинка
(«Нева», 1989, № 10)

   Окончание рассказа следует.