сорочья вязь

непролазная топь и грязь.
полдень облачен и лубочен,
страшных сказок сорочья вязь заколдует и заморочит.
заповедный сосновый бор в изумрудных объятьях стиснул
обезлесевший островок усть-таёжного смерть-сибирска.
 
легкокрылая стая снов, поговорок и суеверий
разлетается из-под ног,
воют в чаще слепые звери.
седовласый угрюмый лунь в окна тёмные зорко смотрит,
не боится икон в углу.
не нарушит совиный окрик
немудрёный крестьянский быт.
 
шагу вторя тоскливым скрипом,
кто-то ходит вокруг избы, отмеряет костыль из липы,
сколько жить вам
 
/скырлы-скырлы/
 
остаётся совсем немного.
и корой со стволов гнилых объедается криворогий
заплутавший анчутка, чар не страшась в дольнем людьем мире.
выпевает свою печаль большегрудая птица Сирин,
черти сеют траву Сандрит,
по-щенячьи скулят игоши,
 
алой алицы серебри терем-храм по венцу порошей.
прелый мох украдёт шаги,
пряным духом плывет багульник.
подкрадутся – подстереги – дивенята.
эй, гули-гули,
улетайте в свое гнездо,
виснут плети плакучей ивы,
покосившийся черный дом на русалок глядит с обрыва,
безучастный привычный взгляд прикрывают ладони ставен.
ночь приходит.
костлявых лярв хоровод выступает навий.
 
сгинет нечисть,
умрёт тайга,
от огней городов отступит,
 
но хранится под сердцем мгла,
память древней,
заветной жути.