II. Тайна, мигом явью ставшая

  (второй фрагмент главы "Гибель Констанции". Роман "Миледи и все, все, все".
     предыдущий I фрагмент "Таится некий прехорошенький цветок"
      http://www.stihi.ru/2016/05/13/2789)

– ...Я знаю де Тревиля.                – Вхожи в дом?
– Ну да.                – А завсегдатай де Тревиля
     Атос вам тоже, видимо, знаком?
Лицо миледи сразу аж скривило.

Миледи побледнела вся не вдруг.
Ей крайне ненавистен был сам звук
услышанного имени. Со страху
она непроизвольно, громко ахнув,

вцепилась в собеседницу:   – Атос!?
– Что с вами? Вас обидел мой вопрос?
    У вас, того гляди, начнётся рвота!
– Не ожидала встретить я кого-то,

   кто знал бы тут Атоса, как и я.
– Вы дружите?                – Мы в шапочном знакомстве.
   Как часто замечали его     хвост    вы?
   В военно-полевые лагеря

   так часто выезжал он из Парижа,
   что за таким, попробуй, угонись!
– Атос вам не помощник? Ну а иже
   с ним бравые Портос и Арамис?

– Об этих тоже знаю я немало.
    Рассказывал о них мне д'Артаньян.
И тут уж кисть      Миледи,      как в капкан,
в захват попала.  Ей едва не смяла

послушница ладонь. Графиня взор
невольно     отвела     свой, ибо встречный
пронзать её насквозь  мог бесконечно –
уж очень он горяч был и остёр.

– А     кто     вам д'Артаньян?! – похож на вызов
был душераздирающий вопрос.
Похоже,  затянулся  час сюрпризов.
Взаимный интерес двух дам возрос

друг к дружке в столкновенье интересов.
Послушницу аж с     места     подняло.
Миледи, дабы избежать эксцессов,
ответила, не мямля.  Ремесло

шпионки быстроту даёт реакций.
В беседе намечался переход
двойных претензий  в область сатисфакций.
– Отважный д'Артаньян из тех господ,

    кого я называть могу друзьями.
Сплела миледи ложь и всё равно
запахло совпаденьем притязаний
двух женщин на     гасконца     одного.

Послушница, наверно, в благодарность
за тайну,     явью      ставшую в момент,
взъярилась, развивая инцидент:
– Вы лжёте! Я ведь сразу догадалась,

    что он был ваш любовник! Каковы!
– Мои догадки     точно     без изъяна!
   Теперь я твёрдо знаю, это вы
    любовницею стали д'Артаньяна!

Свирепостью мгновенно налились
глаза графини. Молнией догадка
развеяла в Миледи без остатка
сомнения. Сюрприз так уж сюрприз!

– Вы – Бонасье!  Я вижу, вы в испуге.
Теперь уж отпираться смысла нет…
(Но, отмахнувшись как от оплеухи,
бедняжка не сдалась. Мол, что за бред!?)

Миледи не полезла всё же в драку:
опомнилась,    остыла.     Ведь она
ни при каком раскладе не должна
переходить в аффекте в контратаку.

– Вы – Бонасье! Как     много     мне о вас
   частенько он рассказывал с восторгом! –
теперь-то уж ни разу своих глаз
мадам не отвела. – Считаю долгом

    своим заверить, что ваш д'Артаньян
    вас любит больше жизни. Право, зависть,
     пусть белая, но есть… 
                Пускать в     глаза    лесть –
трюк более изящный, чем обман,

по мнению самой же аферистки.
– Могла б я повторить для недотёп.
    Нет от него для вас при мне записки,
    но вы поверьте так: он ваш по гроб, –

миледи, укротив свою свирепость,
сменила тон до самых нежных нот.
– У вас была любовь с ним в прошлый год?
   Вы – бывшая  любовница!                – Нелепость!

   Друзья  мы с ним всего лишь ли, при всей
   моей к нему     привязанности     тёплой.
– Чего ж тогда вы вздрогнули?                – От воплей.
– Не     верю     вашей сказке… про друзей.

– А мне он в доверительных беседах
   о ваших злоключениях не раз
   рассказывал. Мне     всё     о ваших бедах
   известно. Даже знаю, где стряслась

   история с тем вашим похищеньем,
   поскольку  д'Артаньян  осведомлён.
   Ваш план снять для свиданья павильон
   в Сен-Клу едва не кончился крушеньем

   и светлой вашей жизни, и любви.
   Как мы сейчас тут с вами визави,
   так он тогда с отчаяньем поведал
   о поисках. Что, разве это небыль?

   Хранительницей  сделал он меня
   сердечных ваших тайн. Представьте только,
   насколько сильно удивилась я,
   вас     повстречав     тут. В шоке от восторга!

   Мечтала я увидеть вас, ну хоть
   на улицах, уж если не в гостиных.
   Вот на краю земли нас свёл Господь.
   Всех чувств моих представить вы не в силах.

    Вы краше всех картинных Афродит!
     Хотелось оказать бы вам услугу.
Простушка была рада превратить
графиню из соперницы в подругу:

– Сударыня, прошу меня простить
  за выходку мою, за то, что дико
  люблю я д'Артаньяна. Право, стыд
  сожжёт  меня. Но д'Артаньян – владыка

  души моей и сердца. Сколько б бед
  ни довелось узнать мне за полгода,
  живу его я именем – воспет
  во всех моих  надеждах  он. Свобода

  моя и     та     придёт сюда лишь с ним.
  Пусть жизнь непредсказуема во многом,
  а лабиринт судьбы необъясним,
  но я в существованье одиноком

  в покое без любви жить не хочу.
  Пусть цену я немалую плачу
  за то, что полюбила д'Артаньяна,
  но без него та жизнь, что я влачу,

   как есть – незаживающая рана.
Констанцию никто и не просил
графиню брать в объятия, но странно,
что та не задушила гостью. Сил,

злодейке, вероятно, не хватало.
Что у миледи в мыслях, кто бы знал!
Кинжал, удавка, пуля и отрава.
Не самый, кстати, зверский арсенал.

Улыбчива графиня и румяна.
Кто ж     мысли     уличит в том, что черны!
– Ох, как мне жалко вас и д'Артаньяна.
  Две любящих души разлучены.

  Какая вы бедняжка! Половину
  души своей оставили вдали.
   Кому     он там вздымает подолы?..
"Бедняжка" успокоила графиню:

– Ну, не сегодня-завтра он за мной
  примчится, чтоб забрать меня с собою.
  И мне уже не     кажется     тюрьмой
   наш монастырь, не ставший мне судьбою.

– Сегодня-завтра!? Нет, исключено.
   Он отбывает службу в Ла-Рошели.
   И было бы несбыточно чудно
    увидеть парня здесь.                – Да неужели

    способно что его остановить!?
    Прискачет он как миленький! – простушка,
чтоб гордо оппонентку удивить,
достала ей письмо из-под подушки. –

    Вот убедитесь. Мне на днях пришло
     подробное о том уведомленье.
Миледи поперхнулась и на зло
самой себе прочла без промедленья.

Письмо от герцогини де Шеврез…
Пакуйте вещи… друг уже в дороге…
Миледи испытала сильный стресс.
Тут будет д'Артаньян – с ним шутки плохи!

А дальше – речь о том, что д'Артаньян
предупредил о чём-то королеву.
Видать, упоминается тут план
её поимки в Англии.  К пробелу

при общей расшифровке тем письма
единственно миледи отнесла
отсутствие намёков на тревогу,
с которой снаряжаются в дорогу.

Миледи размышляла над письмом,
сюсюкать с гостьей было ей противно,
и в этот миг копыта за окном
зацокали почти иллюстративно –

какой-то всадник въехал в монастырь.
Ужель гасконец впрямь навёл мосты
аж до Бетюня и, приняв решенье,
мог прискакать сюда от Ла-Рошели!?

Нежданно быстро! И в такую рань!
Констанция взметнулась: «Мой милёнок!
Наверно это он»!  «У дур влюблённых
в минуты ликования гортань

хорошему дуплу не уступает, –
подумала миледи. – Есть размах»!
Однако, пусть Констанция – тупая,
графиней овладел немалый страх:

друзья галантерейщицы –  враги ей.
Графиня не страдала ностальгией.
Страх встречи погрузил миледи в транс.
Она в постели съёжилась, и шанс

для бегства был упущен изначально.
Констанция вдруг стихла, осеклась,
скакать при посторонних зареклась.
– Нет, всё-таки не он, – совсем печально,

самой себе выдёргивая прядь,
сказала гостья, жизнь вдохнув опять
в едва не поседевшую графиню.
Миледи тут же бросилась к графину

и выхлестала воду всю до дна.
Едва зашнуровать успела платье,
как аббатиса ей несёт вина
и новость, от которой враз лжекатя

пустилась в бегство: прибыл человек
от кардинала.  Хитрая шпионка
сокрыть сумела от соседок тонко,
что нервно от прелата ждёт коллег...

                (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/05/15/8240)