Грустная улыбка

Что люди? - Муравьи...
Взбредёт однажды что-то
и - чао, суеты подножной талисман...
Такая у меня невзрачная работа,
исследовать своих неясностей обман

на дольних рубежах...
А все шипят: всевышний!
Ох, знали бы вы дрожь, с которой я вбивал
тот самый, ржавый, гвоздь в ладонь мечты о лишнем,
висящей на кресте.
Я сына убивал...

Я сына убивал!!!
И, кажется, напрасно...
За верой серых душ сплошные пустыри,
где зависть выжжет всех: счастливых и несчастных,
оставив на сердцах рубцы и волдыри.

И знал ведь!..
Точно знал, что суть эксперимента
не в людях, а во мне, алкавшем перемен,
врачующих тоску пустячного момента
вдыхания души в едва ли нужный тлен.

Равненье на закат...
Корявые рассветы...
Так просто написать на космоса холсте
совсем уж никуда не годные портреты
совсем уж ни к чему придуманных не тех.

Творить иль не творить - вопрос-то не из праздных,
когда во тьме сокрыт желаемый сюжет,
с которым ты живёшь критически на разных
из тысячи во мглу запаянных планет.

Он молится... клянёт... терзает и прощает
далёкого отца своих юдольных грёз
о том, чтоб обещать, уже не обещая,
и радостно шутить, вонзая нож всерьёз.

А я вот пью и жду удобных обстоятельств,
чтоб медленно стереть написанное до
иронии измен и чаяний предательств,
оплавивших в груди мой вынужденный вдох.

Ведь пятница всегда была лишь для субботы,
в которой вечный дух искал себе туман...
Что люди? - Муравьи.
Взбредёт однажды что-то
и - чао, суеты подножной талисман...