Краткая биография Ленина

Дядя Вова, тот, что Ленин,
А в последствии «Херой»,
Старшим братом был нацелен
На сомнительные цели,
На всемирный «геморрой».

Старший брат Володи, Саша,
В нелигальный влез кружок.
В голове «бурлила каша»,
Путал он «моё» и «наше»,
Приводя знакомых в шок.

Так «народовольцев» стая
СобралАсь взорвать царя,
Карла Маркса почетая,
Но полиция сыскная
Хлеб свой кушала не зря.

Проследила, отыскала,
Среди тысячи дворов,
Адресок того подвала,
Где компашка собирала
Бомбу для своих врагов.

За подобные «идеи»,
В назидание другим,
В наказание злодеям,
Затянули на их шее
Спецпетлю узлом тугим.

Для семьи, конечно, горе,
Но мы это обойдём.
Обьявил Володя вскоре,
Словно мелом на заборе,
«Мы пойдём другим путём».

И пошёл... учиться Вова
В универе на юрфак,
Чтобы смысл закона слова
Был, как прочная основа
В его будущих речах.

«Не спешу царя взрывать я»
Говорил он тут и там,
Но свела его тень братья
В полицейские «обьятья»
К двадцати пяти годам.

В ссылку на речушку Шуша
Он поехал за свой счёт,
С ним же  Крупская Надюша,
А мать ёйная, чтоб кушать,
Кашеварила весь год.

Ведь у Наденьки ручонки
Выросли, пардон, из «Жо»,
Но с наивностью девчонки,
Резво выпучив глазёнки,
Голосочком звала тонким:
«Кушать подано ужО».

Да, лиха беда начало.
Покатилось, понеслось.
Вову же приободряла
И, как плетью, подгоняла
За судьбу братишки злость.

Что бы стать довольно быстро
Выше статусом в борьбе
Он издал газету «Искра»,
А для громогласья смысла
СОздал РСДРП.

Не для «жёлтой прессы» в утку,
Задан, без надува щёк,
Был вопрос всерьёз, не в шутку:
«Где ж взял деньги на раскрутку
Безработный мужичок?»

Да, вопрос нетривиальный,
Неудобнейше задАн,
Но каков ответ реальный?
Может деньги дал банальный
С остров Пасхи истукан?

Тот вопрос, как сани в бане.
Ни при чём здесь истукан.
Это, вроде, шторм в стакане
Близко снят, а на экране
Дыбит волны океана.

У Володи выше проба,
Он такое «замутил»,
Что запомнится до гроба,
Как бандит по кличке Коба
Банк Тифлиский «подломил»,

А ещё афёры, рэкет
И открытый криминал.
Как-то так в двадцатом веке
Эти «суперчеловеки»
Создавали капитал.

Только вдруг, как ветер в парус
Налетевший из морей,
Появился некий Парвус,
Захвативший верхний ярус,
Средь бандитов всех мастей.

На Володю внешне очень
Этот Парвус был похож
Так, что Надя среди ночи
Перепутала бы точно
Кто к ней вхож, а кто не вхож.

Подключились в бой «карманы»,
Денег всяческих полнЫ -
Асигнаций  чемоданы
В окружении охраны.
Так кое-какие страны
Откупались от войны.

Но весьма своеобразно
Проходил эксперемент.
Деньги брали, хоть опасно.
Оставалось лишь неясно
Кто же вождь, а кто агент?

Двадцать лет в мгновенье ока
Промелькнули, словно день.
Из газеты «Искра» строки
Предсказали, как пророки,
«По Европе одиноко
Бродит коммунизма тень».

В запечатанном вагоне,
Чтоб никто вдруг не узнал,
Прибыв, словно «вор в законе»,
Вова вышел на перроне
В Питербурге на вокзал.

Вслед за Вовой шлейфом свита,
Лучшая из всех команд –
Надя, горсточка бандитов,
Чек немецкого кредита
И... любовница Арманд.

За углом, неподалёку,
Вроде, как бы невдомёк,
Возле люка водостока
Был оставлен одиноко
Ржавенький броневичок.

На него взобравшись тЯжко,
Вова тезисы орал.
Яро, словно рвал тельняшку,
С лысины сорвал фуражку
И в руке её зажал.

Точно так же из металла
С той минуты роковой,
В полный рост стоит устало
У Финляндского вокзала
Вождь с протянутой рукой.

Власть «валялась на дороге»,
Потеряв и стыд, и честь.
Все столпились на пороге.
Подобрать хотелось многим,
Но сказал лишь Вова строго:
«Партия такая есть!».

Учредительный сьезд первый.
«Контра» щурится в оскал.
Перетягиванье нервов.
Железняк высокомерно
Заседание прервал,
Сплюнул нА пол и сказал:
«Караул, пардон, устал».

«Контрикам» заткнувши пасть,
Началась «Советов» власть.
Тезисы с броневичка
Породили ВЧКа.

После этих «тары-бары»
Появились коммунары.
«Кому нары? Кому нары?»
Воспрошали коммунары.

Кто-то «За» был, кто-то «Или" –
Тех, кто «Или» «расселили»
По баракам всей Сибири,
Привязав на ноги гири,

Что бы «Или» не сбежали,
Это ж Им не «Трали-Вали» -
Это стройки Коммунизма,
А коль нет патриотизма,

То вписали «Или» в банды
Где за пригоршню баланды
И с опилками шмат хлеба,
Чрез решётку глядя в небо,

Размышляли эти «Или»,
Что ж «Херои» сотворили?
Но назавтра ж по подьёму,
Отогнав тоску и дрёму,

Почесав, где жмарят воши,
Впрыгнув в дранные калоши,
Взявши кирки и лопаты,
Зашагали «Аты- Баты».

Так кнутом почти за даром,
Тачкой и пердячим паром
Был по плану возведён
Днепрогес и Волга-Дон,

А ещё чрез пару лет
Пущен Абакан - Тайшет.
Ну, а душ покойных стон
Скрыл в фундаментах бетон.

Крут был Вова, но не вечен.
Его путь, как всех, конечен.
В преждевременной кончине
Покушение в причине,

А разбил партийный план
Пистолет слепой Каплан.
Очень уникальний случай  –
При стрельбе слепой сверхкучность.

Как же это всё случилось?
По сей день не прояснилось.
Если бы Каплан стреляла,
То она бы убежала,

А её поймали ловко
На трамвайной остановке,
Где она, как все, стояла
И трамвай свой поджидала.

Потому, что её лик
Не похож был на других.
Взгляд её был неживым,
И казался всем чужим.

Раз чужой, то значит чуждый,
Другой довод и не нужный,
Да ещё сама сказала,
Что в вождя она стреляла,

Хоть Володя уверял,
Что в него мужик стрелял.
Растеряха, неумёха,
Отстрелялась так «не плохо»,

Но, чтоб был на всё «ответ»,
Сохранила пистолет.
Её действие порочно,
Буд-то сделано нарочно.

Глупость в действиях беспечных,
Мастера же «дел заплечных»
Строят так всегда сценарий,
Чтоб «кирзовый» пролитарий

Не «догнал» и в этот раз
Кто же исполнял «заказ»...
Ну да ладно, будь - что будет...
Окружили Фаню люди,

Задержали, потрепали
И властям  на милость сдали.
Власти же в пылу азарта
Розиграли эту карту.

Изрыгая злости пену,
За террор и за измену,
ПоспрошАли «то» и «это»
И, не получив ответа,

Поглумившись в кураже,
Растреляли в гараже,
Запихнули тело в бочку
И сожгли, поставив точку...

У безправных действий этих
Демьян Бедный был свидетель.
Так вершил рабочий люд
Пролитарский самосуд.

Коль держава в рамках зоны
В ней не действуют законы.
И сегодня, того паче,
Делается не иначе.

Врач, спасавший Ильича,
Вынул пулю из  плеча
И, вглядевшись сверху, снизу,
Подписал акт-экспертизу:

«Пуля выпущена эта
Из другого писталета.»
Как?  Каплан ведь растреляли...
Так сей факт и замолчали.

Не хотелось очень шибко
Подтверждать свои ошибки.
Положили под сукно,
Дело – всё, за-вер-ше-но.

Жаль Капланша  не узнала,
Как в учебники попала.
Так в партийном кураже
Делалось всё через «ЖЕ»

Саша "вздёрнут", как на рее,
А у Вовы пули в шее,
Так судьбой был прекращён
Их семейный мовитон.

«Акция» произведЁна
На заводе «Михельсона»,
Сохранил навечно «горе»
В мавзолее Збарский Боря.

Так закончилась дорога
Террориста-полубога,
После ж семь десятков лет
Лез в глаза его портрет –

В близких и в далёких далях,
На деньгах и на медалях,
В кабинетах и вокзалах,
Огромаднейших и малых,

В городах, в посёлках, в сёлах,
В яслях, в детсадах и в школах,
В кинофильмах и в спектаклях,
В юртах, в кишлаках и в саклях,

И на стройке, и в колхозе,
На комбайне и в обозе,
На открытках и на марках,
Бюстик Ленина в подарках,

В ораториях и песнях
Вова был синоним чести
И совсем уж, как икона,
С его профилем знамёна

И рукой "набитый" ловко
На груди синюшный Вовка,
Ну, а бюстов Ильичу
Было больше, чем «хочу».

Всевозможных, в разных позах,
Подешевле, подороже,
Отчеканеных, отлитых,
Медных, гипсовых, гранитных,

Был и в мраморе конечно
Он запечатлён навечно,
Но по сей день, кто, не ясно
Влез  на площади, на Красной

В мавзолейный манумент
Вождь реальный иль агент?
Мы не вправе рассуждать,
Как кого и кем считать.

Правду всю пусть, Бога ради,
Огласят другие дяди.
Но, с течением времён,
Вовин культ был обнулён.

В головах народа зреет
Упраздненье мавзолея.
Только вот, мелькает снова
Повсеместно новый Вова.

70 куплетов.