Поправки к смерти

Я знал капитана без всей мирской фальши.
Я жал ему руку точь в точь как отцу.
И тысячи лет было бы катастрофически мало,
Чтобы прочесть его боль по лицу.

Он молча стоял практиковал психоволны.
На спор подрался в шаолиньском монастыре.
И не любил всё, что от лености неоспоримо -
Поэтому он лично был на Луне.

Глядя волку в глаза он всегда улыбался,
Как при допросах, по приказу каких-то чинов.
Его отсылали в надежде, что он не вернётся,
И власть психовала, когда сообщали, что он жив здоров.

Много писали про потуги штабных генералов,
Про него же ни слова, даже шёпотом между собой.
Но он лично бросался спасать последнего солдата из боя,
И он первым всегда отправлялся в затянутый бой.

Двое важных господ как-то раз поругались на встрече -
Не смогли поделить счёт за отдых, содержанок и кокс.
Снова всем промывают мозги, что вся вина на народе.
И орёт про войну управленец, у которого в пудре нос.

Раннее утро, отряд продвигался на север.
Никто и не знал - зачем они там и почём.
Просто однажды им сказали, что "так было надо",
А кто-то спросил: "Конкретно, за что мы умрём?"

С той стороны были люди как мы и не больше.
Они своими руками привыкли рыть грязь других.
Но не нам и не им не было причины на выстрел.
Когда нас продают - это просто налог на своих.

Я знал капитана без всей мирской фальши.
Я жал ему руку точь в точь как отцу.
Его забыли, как других, обобщив "за победу",
Потом сев в лимузин и поехав к дворцу.