А в голове моей снова сменились жильцы

А в голове моей снова сменились жильцы,
Старые съехали, видно, когда я спала,
Новые целыми днями галдят, как скворцы,
Прибивая к подкорке
картины и зеркала .

Бьются с размаху дверями в мои виски,
Холод впуская снаружи, порой поют
Так, что мне хочется тут же запить от тоски,
К черту послав подростковый свой неуют.

Старая леди с повадочками зекА,
Та, что снаружи, внутри - созерцатель витрин,
Где, иногда, пролетающие облака
Напоминают ей марки элитных вин.

Два разночинца по габаритам лет,
В старой шкатулке юных соплей строка,
Новые жители тащат велосипед
По лабиринтам вен. Правая рука

Чертит соломинкой, - Господи, помоги!
Левая непонятно чего творит...
Новые жители сути своей враги,
Ночью не спят,
Свет до утра горит.

Счётчик мотает бессониц стальную нить,
Для вязки дней в изящные кружева,
Если того , второго, в себе убить,
Жизнь может стать слащавее чем халва.

Но он цепляется, плачет, пишет стихи,
Про пионерское лето , про сонный Плёс,
Та, что снаружи все ещё бреет виски,
Осознавая, что все это не всерьёз.

Новые жители в старой моей башке
Путают время по принципу дежавю,
Внутренний идол на детском своем горшке,
Плачет взахлёб когда в душу его плюют,

Тушат окурки, ссыпают подстрочный сор,
Режут на лобные доли его тоску
По пионерскому лету,
Плетут узор мелких интриг на коротком его веку.

Если бы вместе силы объединить,
Старого с малым, хоть разница велика
Можно тогда верхних жителей расселить,
Дав в отступные им по куску тупика.

Но, леди гнет свою линию, а младой -
максималист от рожденья, хоть слаб в кости,
Так и живут, заселяя свой дом пустой
Разными мыслями... Господи, отпусти

К синей реке, где живёт изумрудный луг,
Сладкий от клевера и от пчелиных сот,
Где пионерского лета солнечный круг,
Держит его на плаву своих млечных вод.