Полнится тьма вороного пера...
В знойные пагубные вечера,
лая, на вой переходит собака,
и в глубине предциклонного мрака
полнится тьма вороного пера.
Тянет селитрою, прелым зверьём,
уксусно-угольным чадом шашлычным,
мышью летучей, при слове обычном
жутко шмыгнувшею за окоём.
Пахнет жестокостью смутных времён,
средневековой ущербностью мира,
юностью в кухне облезлой квартиры,
жизнью, ценою в трамвайный талон...
Веет ещё Веды ведают чем
от обречённости пёсьего воя -
бешеной молнией шаровою,
самосожженьем астральных систем...
Но над угаром недобрых примет
речка вздохнёт и линями, и тиной. -
Ровною влажностью пенициллина,
мудростью-плесенью прожитых лет.
И подмигнёт над зубчатой сосной
голубизной дальнозоркой Венера:
"Чай, не уханьская дрянь, не холера...
Чай, пронесёт! -
Не слетятся химеры
на кобелиный испорченный вой..."
Свидетельство о публикации №120071107114