В усадьбах русских...

Они в атаку, юные, спешили…
Кадетский корпус только за спиной.
Мундиры на заказ впервые сшили,
И были сразу призваны войной.

Красивые, безусые, родные…
Их провожали матери, любя…
«Храни, Господь!» – как будто заводные,
Одно и то же слышало дитя.

Для матери – дитя, а как иначе?
Сын – белый лебедь, гибкости пример.
Неужто ты для смерти предназначен?
Единственный любимый офицер…

На фронте быстро мальчики взрослели:
В упор стреляла злая немчура.
И канты золотистые алели…
И падали, но с криками: «Ура!»

Свинец всегда свинец – он ворог хлёсткий,
Не разбирает – молод ты, иль стар.
Летели кони – подгоняли плётки…
И молодых косил войны угар.

Вверху безоблачно синели выси,
Такого цвета, как глаза юнца.
В усадьбах русских долго ждали писем…
И правду мать скрывала от отца*.

Примечание:
*Во многих русских семьях того давнего времени  отец был значительно старше матери, поэтому она долго не говорила мужу о гибели сына, щадя пожилого мужа.