Кулак, не так, а так гипс

Господи, что опять мельтешит?
Компьютер затих и день прожит.
И солнца шар под воду слез.
Зачем опять сны и сок словес?
Когда блаженные сны отдыхают
хрустят позвонки и в кровати хаос.
И косторез простыней мою спину правит –
кулак, не так, а так – гипс.
И ты становишься немного ближе
в вороньем птичьем своем обличье,
перья торчат поверх тела,
так как я тебя хотела,
а ты хотел быть сатана,
чтоб до темна моя спина
жемчугом в пальцах, как бусы играет.
От этого никто не умирает.
И поцелуем идешь по сантиметру,
вентилятор сверху безветрен,
зажгет одна лампочка звезду,
но я и без нее тебя найду.
Это первое, что бывает, а именно
уход последнего лета.

Tы втерт. Красивый торс,
я не кручусь, царапин нет полос,
но ожидание их страх внушит,
они меня не тронут, другое страшит.
Говори погромче, ты что немой?
Мне еще слова твои надо мной.
Твоя ласка, серебряно сиз,
пока во мне только взглядом гостит.
Они говорят, что я вновь прикинусь,
но это не их дело и бизнес
по ком мое тело ночью не спит
и видит на потолке фонари. Я люблю,
а оно висит. И оно по мне. И оно дымит.
Теперь столы перевернуты там,
льется на пол с них вода.
И вздутая ваза стоит как рахит,
вода дрожит, стекая вниз.
И ты мой до последнего крика,
черная, черная голубика,
больше нет ничего,
только тело, перо
и уход последнего лета.