Баллада о матери, потерявшей сына в Чечне

Мише Травину, в 18 лет  героически  погибшему на высоте 776,0
и его маме  Вере Михайловне посвящается

Ах, как мама к чинам-офицерам взывала!
Умоляла в Чечню её сына не слать:
- Он солдат-первогодок, и лет ему мало –
Разве можно без опыта там воевать?

А единственный сын ей  шептал возмущённо:
- Не позорь меня, мама! Чем я лучше других?
И не плачь – я вернусь… Отгремели вагоны -
Оглушительной болью мир внезапно затих.

О, как тягостны ночи в раздумьях о сыне,
И зловещим предчувствием каждый звонок…
Вдруг – письмо!  и на память подписанный снимок:
Вот он в форме десантника!  Воин-сынок!

И  писала-спешила ответ в этот вечер,
Целовала портрета холодную гладь…
Был исход февраля серым небом отмечен,
Был живым ещё сын, и ждала его мать.

Вот и март наступил. И себе в утешенье
Загадала: вернётся, лишь брызнет листва.
…Но о чём это диктор: «погибли», «сраженье…» - 
В сердце, кольям подобно, вбивались слова.

А потом репортаж. В нём  -  истерзаны боем
Высоты той герои, высоты той земля.
Души павших взлетали невидимым строем,
И несли сослуживцы с поля боя тела.

Показали вдруг фото  -  в глазах всё поплыло…
Мать метнулась к комоду  – на месте стоит!
Говорят, в гимнастёрке убитого было…
И припала к экрану, чтобы сына закрыть!

Чтоб закрыть от чинов, от Чеченского ада,
Всех, на  жизнь посягнувших кровинки родной!
…А на той высоте, на осколке снаряда
Нацарапано «мама»  было чьей-то рукой.