Т46. Мысль. Голосование

Для "Щ-листа" отобрано 25 стихотворений. Ради большей объективности при голосовании произведения приводятся здесь без указания авторства.
*****************

1. Доминанта

Стоит высокая кирпичная труба
Приснится дед мороз кому-то санта
Уносит мысли в дым клубит коптит судьба
Окраина вершина доминанта

Не видно неба только серая трава
Заводы пароходы самолёты
Наверно ляжет первый снег на покрова
Красивый белый время мимолётно

Скажи какой он будет старый новый год
Командуй слышишь майна или вира
Ответом станет спрятанный в кирпич штрих-код
И дым времён от сотворенья мира

2. Ошибки

Все разошлись, и, кажется, пора
избавиться от платья и улыбки.
И огоньки забытого вчера
качнутся и непрошены, и зыбки.
Там было просто — с нового холста,
и совесть родникова и чиста,
и не саднит от сделанной ошибки.

И странные желания мелькнут,
несбыточны и незамысловаты —
вернуться, и за несколько минут
исправить всё. Глотая воздух сжатый,
ты прижигаешь совесть коньяком
и, тихо проклиная в горле ком,
не забываешь точку невозврата.

Твои «прости» давно уже не в счёт,
ты с ними перелистываешь зимы,
а совесть, окаянная, печёт
так изощрённо и невыносимо.
И ты живёшь с невидимым тавро,
надеясь на спасенье за добро,
и маешься тоской неугасимой
по девочке, которой ты была,
и радости, что в воздухе парила,
по вымытым дождями добела
ступенькам и некрашеным перилам.

Та девочка, не знавшая утрат,
была тебя счастливее стократ
и ничего ещё не натворила.

3. В Печорах

На коленях приблудная кошка.
За окошком густой снегопад.
Чадно дышит лампадная плошка
…даже зимы в стране невпопад.
Мне ли злиться?!
ругая погоду,
монастырский унылый уклад.
Ожидала, бывало, по году,
как родные судьбу порешат.
.
.
Не Анхен, просто Аннушка,
племянница царя,
послушна воле матушки
стоит у алтаря.
Карета мчит в супружество,
дорога далека,
да герцогу недужится –
споили дурака…
Ах, Анна Иоановна,
в семнадцать лет вдова,
училась жизни заново –
Митава не Москва.
Скрепляют родословные
чужих земель делёж…
А ей бы – платье новое,
и замуж невтерпёж.
Всея Руси державная
курляндская душа
нежданно и негаданно
на царствие взошла;
в провинции замешена,
обид хлебнув сполна,
то набожна, то бешена,
как вся её страна.
.
.
Невесёлые мысли о прошлом
настигают в печорской глуши.
Догорел каганец заполошно,
бродит кошка в дремотной тиши.
Третьи сутки метелит дорожки…
Сани ждут отдохнувших коней.
Неуютно стареющей кошке,
будь ты трижды сиамских кровей.

4. Юго

Сейчас легко поверить в миражи.
Втирай про смыслы, сны и пережить,
Про фейки в новостях и карантин,
Про нелюбовь, и дружбу, и «прости»...
Держи не разжимай моё запястье,
Сильней, до синяков!
Не дай упасть мне!
Не жалуясь в Якутию, в Ливан.
Сжимай мне горло, вдавливай в диван,
Да так, чтоб под тобой не трепыхалась.
Все врут, и ты,
И ты - не Доктор Хаус.

Когда устанешь, посчитай круги -
Кто мы теперь семья, друзья, враги
В занозах свежеструганного гроба?
Солги!
И мы найдем, где ставить пробу.
Забавно было - бархат и атлас.
Печально, что опять не в этот раз,
И, что фата, увы, не пригодится.
Молчи, кричи, очерчивай границы -
Всем всё равно, и значит не вернуть
Ни девственность, ни детство, ни страну.
А на ветру не стой,
Еще не время.

5. Варенье из сосновых шишек

Невсамделишных слов обаяние
Странным образом точит подкорку.
А во рту первобытно и пряно.
Первобытно и пряно настолько,

Что читаю по звёздам погоду
На ближайшие зимние месяцы.
В голове тёмным мыслям вольготно
Так, что светлые мысли бесятся.

Уколола и небо и нёбо
Терпкой сладостью, колдовскою,
Зелье от или для озноба? -
Терпко-шишечно, сладко-сосново.

Шепчет ведьма, свободу почуяв,
Нет сомненьям, нытью о морали,
Ты же хочешь того, что хочу я:
Чтоб летать по ночам отпускали.

Откликается «я», но другая:
Наливаются волосы медью,
И лечу, о земном забывая,
По мирам параллельным, по тем, где,
По границе, по шву распоротой,
Прорастают стихи бурьянами.

Всё пройдёт. Из тягучего морока
С неохотой всплывает сознание.

6. Печальная история

Один вполне приличный домовой
Имел несчастье в женщину влюбиться —
В его душе защебетали птицы
И расцвели подснежники зимой.

Храня от мух её ночной покой
И умирая в сотый раз от страсти,
Он гладил воздух у её запястья
Дрожащей от волнения рукой.

Он прятал то техпаспорт, то права,
До отвращенья ненавидел будни,
И, понимая - с ним она не будет,
О, Боже - как её он ревновал!

Он в сны влезал, подслушивал мечты,
Ловил обрывки мыслей сокровенных,
Он бился головой о стол и стены,
Когда ей приносил сосед цветы.

В нём родились Петрарка с Бомарше -
Он посвящал ей оды и романсы,
Она же, выйдя замуж за испанца,
Уехала в Мадрид на ПМЖ.

Он с горя бражкой напивался в дым,
Лежал за печкой в липкой паутине,
Разгром и хаос царствовали ныне -
Он больше не хотел быть домовым.

Однажды, наплевав на холода,
Ушёл из опостылевшего дома
И в одночасье стал бездомным гномом,
А после вовсе сгинул в никуда.

Печальная история, увы…
Да, кстати, имя дамы - Маргарита,
Она живёт по-прежнему в Мадриде,
Не веря ни в любовь, ни в домовых

7. В нашем осеннем доме

В нашем осеннем доме пледом цветным усталость,
Где-то на антресолях тихо пылится страсть.
Хочешь достать? Не хочешь… Значит, мне показалось.
Снова молчим, молчаньем даже не тяготясь.
Всё под рукой – на полках праздники и невзгоды.
Перебирать, как четки? Точно не хватит дня.
Помнишь, умели раньше прятать от непогоды
Звонкое наше счастье, радостно с ним теснясь
В маленьких комнатушках с видом на бесконечность.
Ну, а сейчас - в кладовку бросили сгоряча.
Явно же не вписалось в стильную безупречность.
Так и живем инертно, попусту хлопоча:
Замыслы - прагматичны, реже - "родной, родная".
Виды на бесконечность? Марево из гардин!
Кажется, двое вместе, только теперь одна я.
Кажется, двое рядом, только и ты один.

8. Неважный день

Неважный день. В том смысле, что не лучший.
Балкон завешен стираным бельем,
и ни один, пусть самый тонкий лучик,
пронзить не может сумерки копьем.

А сумерки гнетут. Темны плафоны,
темно в глазах, паскудно на душе,
и долгожданный вальс из телефона
не кажется спасением уже.

Неважный день. Привычные экраны
погашены. Завесить зеркала?
Сегодня мне ни капельки не странно —
любовь жила, болела, умерла.

9. Ясновидцы невезучи априори

Ясновидцы невезучи априори -
им не верят ни заранее, ни после
всевозможных катастроф, себе на горе...
Говорил же - не осилим пятый розлив!

Размышляя об истоке парадокса... -
Троя, думаю, стояла бы поныне,
если б только не Кассандра, ёксель-моксель, -
провела девица бога на мякине.

Закрутила шуры-муры с Аполлоном,
по любви ему отдаться обещалась,
вещий дар взамен просила (что резонно),
получила сразу, - клятву не сдержала,

в дураках оставив бога. Мальчик юный,
осерчавший на Кассандру в полной мере,
на прощание целуя, в рот ей плюнул,
чтоб никто её пророчествам не верил.

И когда она вещала всем с порога,
что данайский конь - с губительной начинкой, -
обсмеяли... А не кинула бы бога -
и сегодня в Трое шли бы вечеринки.

С той поры синдром Кассандры - это вирус
недоверия хронического к чуду...
Сколько ведьм сожгли хорошеньких по миру,
чтоб не каркали назло простому люду!

И сейчас доверья - ноль... и до, и после...
ни провидцам, ни провидицам тем паче...
Говорил же - не осилим пятый розлив, -
и теперь лежим вповалку, не рыбачим!

10. Предрождественское

Где ты сейчас
на другом полушарии,
в сочной листве фиолетовой полночи,
зимним полуднем — морозным и солнечным,
как разыскать тебя в ливнях Росарио.
На берегах, где моллюски зажарены
в дивных ракушках,
заброшенных бурями
с дна океана,
что мордой лазуревой
тычется в ноги на том полушарии.

Как сквозь окно, посребрённое инеем,
мне разглядеть,
докрасна раскалённые,
злые пески иль отроги зелёные
гор,
что целуются с тучами синими.
Или представить животных невиданных
в тучных стадах
и над крышами сизыми
птиц разноцветных увидеть,
хоть мысленно,
звуки, мелодии, запахи выдумать.

Может быть, город
в сияющем зареве,
ливне петард
(как с вершин водопады), мне
чудом рождественским сердце обрадует —
ярко,
как там, на другом полушарии.
Здесь средь огней и шумов какофонии,
крестиком,
кем-то начертанным в вечности,
пересечётся проспект мой расцвеченный
с жаркой дорогой твоей Патагонии.

11. На перемену погоды

Что-то стихи разнылись внутри... Погода
Вновь переменится? Дождь обещали утром.
Что-то случилось вдруг с временами года —
Мчатся быстрей, чем в юности время суток.

Утро весны, и враз — жаркий полдень лета
В вечер осенней лени перетекает.
В детстве казалось — мир состоит из света,
Нынче так долго ночи не отпускают.

Мы или мир становимся вдруг иными?
Звёзды тускнеют, или глаза подводят?
Будни почти сливаются с выходными,
Чаще звоним, чем в гости друг к другу ходим.

Длинные ночи — время тягучих мыслей,
Ноют стихи, боясь не успеть родиться.
Жизнь не беднеет, просто меняет смыслы.
Вдруг понимаешь - незачем торопиться.

И через ночь тихонько бредёшь к рассвету,
Зная — он тоже вышел тебе навстречу.
Рядом шагает дождик по парапету,
В небе за тучей Звёзды, Луна и Вечность...

12. Кружилось лето

Хорошо кружилось лето. Пузырём цветная юбка,
непородисты лодыжки
загорелых ног.

Пышнотела и дебела осень пьяная от соков.
К ноябрю не протрезвеет -
в ледяной острог.

Как скучны, неинтересны вьюг, метелей злые песни.
Злись, не злись, вернутся птицы
ветреной весной.

Если вдуматься, уродлив кругооборот в природе.
Не успел родиться -помер,
помер - с глаз долой.

Золотистый одуванчик измарает соком пальчик,
горек сок и аллергия
от его семян.

Парашютики лихие, бёдра оседлав стихии,
размножаются в полёте
и не имут срам.

Мы же, по подобью Бога, не должны быть так убоги.
Мы великие страдальцы
из английских саг.

Мы своих детей боимся, не прощаем лихоимства,
не по-русски материмся,
типа "what the f..k!".

Исключительная гнусность в том, что все должны загнуться/
склеить ласты/ сковырнуться
раннею весной...

или летом, или в зиму, или осенью от сплину,
в общем так, без смысла сгинуть,
обретя покой.

Хорошо кружилось лето…

13. Сновидения

Фрейд приручил мою кукушку,
и тараканов усмирил.
Толкует сны, а в них Царь-пушка
бросает ядра до Курил.

В Царь-колокол звонят к обеду,
и наливают до краёв -
за вечный мир, войну, победу,
за доблесть, сданную в наём.

Во сне моём блажит гармошка,
в слезах братаются враги,
с Царь-мышью возится Царь-кошка,
и сами пляшут сапоги.

Татары презентуют иго
и уговаривают в плен.
А Царь Горох читает книгу
«Обзор харчевен от Мишлен».

И выбрит лес на месте лобном,
матрёшки лезут из Матрён.
Герр Фрейд, не надо так подробно -
то ж сон, давайте без имён.

Ну, мало ли чего приснится,
когда ты мэр, и у тебя
с утра до вечера столица
кипит, и замыслы свербят!

Мне надо вывезти Царь-свалку,
унять протесты и грызню,
взыскать долги за коммуналку...

А вот потом я вам приснюсь.

14. Кроили, шили и пороли

Окно – прямоугольник чёрный, -
дождлива ночь – скрипит, кряхтит,
вползая в тишину квартир.
Вчерашний день покорно тонет
и не поставить на повтор,
прожив отпущенное снова.
Как долго длится этот шторм,
звуча в пронзительном миноре –
к последней встрече.
Не стихают
ни дождь, ни мысли, мельтеша.
А ночь, от влаги набухая,
вздыхает, тяжело дыша.

...кроили, шили и пороли,
перешивая вновь и вновь.
И не осталось больше боли,
и жизни тоже – запасной.

15. В унисон

На цыпочках в заснеженном лесу
стоит и зябнет грустная избушка.
Ни огонька в окне её, неужто
хозяев нет, а прочим – недосуг?

Смущение и робость поборов,
мы ввалимся незваными гостями,
и снегу в чайник наберём горстями,
и натаскаем хворосту и дров.

Каких-то полчаса, и вот уже
душистый чай томится в жёлтых кружках,
и мы прижмёмся в тесноте друг к дружке,
переживая сказочный сюжет.

Избушка убаюкает теплом,
урчаньем печки, травянистым духом,
жужжанием вдруг пробуждённой мухи,
укрывшейся в потёмках под столом.

Проваливаясь в вязкий ватный сон,
сжимаю крепко тёплую ладошку,
и понимаю: это понарошку –
избушка, ты и мысли в унисон...

16. Заметки в поезде

Дизельным эхом молниеносной эфы
Тихо змеясь по мокнущему рельефу,
Поезд идёт от станции А до станции
Бэ. Стекло блестит в торопливом танце
Капель. А мне, доевшей кусочек пиццы,
Некуда торопиться.

Можно зато сидеть, погружаясь глубже
В мысли, чем раньше. Молча, конечно. С губ же
Разве порой сорвётся фантомом вздоха
Имя, шептать которое -- очень плохо.
Нечего тут гадать на кофейной гуще:
Ложь повреждает лгущего.

17. Герда и Кай

Берег реки крапивой густой зарос,
Блики луны в воде иногда мелькают;
В небе июльском светят гирлянды звезд,
Герда идет во тьму, чтобы встретить Кая.

Страхи отбросив, перешагнув мосток,
Ищет она с надеждой в глухую полночь
Папоротника в чаще лесной цветок –
Пусть он одно желанье ее исполнит.

В мыслях у храброй Герды живет мечта,
Вишенкою заветною созревает –
Кая вернуть любимого навсегда,
Чтоб в его сердце холод навек растаял…

А Королевы Снежной в той сказке нет –
Головы автор людям легко морочит.
Герда идет во тьму, чтоб увидеть свет,
Встретить любовь таинственной летней ночью…

18. ненаписанное письмо

Рассыпались слова, ушли сквозь землю смыслы.
Тебе пишу не я – вечерняя тоска.
А я уж целый день, как собираюсь с мыслью.
Не факт, что соберусь, вот так и ляжем спать
Без смысла... Нам на вздох не хватит вдохновенья –
Июньский длинный день бесследно догорел.
Под кожей на руках петляют реки-вены,
А в небе снег лежит, что по-январски бел.
Вчера в такой же час жалели птицу-Кафку –
Поболее страдал, чем мы, и тоже жил.
Он стал большим жуком и прятался за шкафом,
Потом от слёз устал и крылышки сложил.
Хотелось целый день идти в пески за Словом,
Но всё не так пошло, кружилась голова...
Конечно, далеко, чтоб стать жуком, но сломан
Привычный ход вещей и некого позвать...

...В преддверии чего я ни о чём жалею?
Мы завтра поживём, и солнца скарабей
Опять сожжет дотла плечо, щеку и шею…
Вот солнце – тоже жук – от множества скорбей.

А после будем длить дыханье в послезавтра.
Дано нам пережить исход, ковчег, потоп…
Ну, завтра, может быть, мы пожалеем Сартра.
А смерти падежи оставим на потом.

19. Жарой расплавленные мысли

Тело и мысли мои в положеньи лежачем.
К чёрту работу, которую делают стоя.
Спелый июнь обжигает дыханьем горячим.
Это – жара и, похоже, грядёт паранойя.

Кажутся пошлыми бабочки, лютики, пёстрость,
в рюшах и вздохах мещанские скучные связи.
Нехотя, с ленью, унылая серая взрослость
сопротивляется… Хочется ливня и грязи!

Мрачную лирику готики и откровений
вычитать, вычленить, выпить до голых глаголов,
чтобы, открывшись ветрам, декольте и колени
резали взгляды изысканным шармом крамолы

и отрицали красивость надушенных леди.
Смело вдохнуть простоты и непрочности истин!
Не отвергайте напыщенно грубость комедий –
жизнь, искупавшись в грязи, устремляется к выси.

В фокусе видео-съёмки – счастливые люди.
Видно, жара и рутина не так их достали...
«Если кому-то даётся, то где-то убудет» –
глупая логика тех, кто мечтать перестали.

20. И как Самсон

Я тишины хочу. Тягучего безмолвья
под тёмною тяжёлою водой.
Ушла любовь. Простилась я с любовью.
И как Самсон, расставшись с бородой

и всей своей могучей шевелюрой,
тотчас же был врагами ослеплён, —
вот так и я — поверженною дурой…
И только мыслей, мыслей легион

всё выстроить каре былое тщится
на тех полях затейницы-судьбы,
что чутко охраняет Феникс-птица
под буквицами «Если» да «Кабы»...

21. Военные звезды

Лучшие стихи получаются тогда,
Когда осознаешь, что всем на них плевать.
Орда
или рать?

[литературный терроризм]

Взрываю алфавит и расставляю в том порядке
буквы, в каком их разбросало.
Зарядка
или сало?

{Выпьем на компро, мисс?}

как известно, бред,
делится на полный и худой,
(худой – тот, что не ест bread,
потому что на диете. Стой,
мысль, куда ж несешься ты?
Дай ответ. Не дает ответа.
Зато теперь мой стих
Со вкусом сахарного диабета
Пролетает над Парисом
Как шведы подполковник
Проявляет любопытство:
Ты, сук.., почему, …ин сын, не в армии?
(Троекратный ик)
Я говорю: не хотел покрываться душевными шрамами,
Потому откупился от весеннего призыва,
Правда в доме не осталось мебели,
А ведь было время до большого взрыва,
когда времени не было

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Когда я работал на литейном заводе им. Энакина Скайуокера
По производству чугунных люков,
Я подходил к каждому готовому изделию и говорил:
Люк, я твой отец…
И я знаю, что однажды
Наши сердца затрепетают
И мы лучезримся
в галёкой-галёкой далактике
гите помо, луйста пожа, мне!

22. Мысль

… Мне есть куда проснуться,
среди цветов порхать беспечно,
забыться и не вернуться…
Я буду под кайфом вечно!
Екатерина Аптина

Твои стихи вплелись цветами в прозу
моих волос,
их аромат подобен был наркозу
и я всерьёз,
поймал себя на мысли странной, дерзкой,
был ею пьян
и с ней уснул, как с Иисусом в сердце,
забыв изъян.
Она во сне меня не отпустила,
явила мне
во всей красе небесные светила –
парад планет.
И по себе гуляла чёрной кошкой
в кромешной тьме,
лишь ей одной изведанной дорожкой
в моём уме.
В иных мирах витала, уносилась
в чужую высь –
был разум мой её принять не в силах
и крикнуть "брысь!".
В подкате мяч отбить гораздо проще
на угловой
и, как в УРАЛ, нырнуть в штрафную площадь,
вниз головой.
Река без дна… сомнения нависли…
Черна вода…
Проснулся... вновь один, далёк от мысли…
Нет… не туда.

23. Рождение

..........."Избави Бог от смерти и любови,
...........Со всем другим я справлюсь как-нибудь" (Надежда Коган)

Ты выжила, хотя я точно умер:
не так давно, десяток лет назад...

За дверью — синий, непрерывный зуммер,
да у стены — пять серых стульев в ряд.
Движения замедленная лента:
фигуры, лица, мысли и слова.
Рождалась жизнь — моей эквивалентна;
шла кругом от тревоги голова.
Чужая кровь в твои вливалась жилы,
кетгутной ниткой связывались швы.
Мы, умирая, оставались живы.
Я, умирая, оставался жив.
Ежесекундно во вселенский холод
орал без слов тебе одной:"Живи!"
Причастия дрожал и бился всполох —
за кровью крови на родной крови.

На эолийский плуг ложилась темень,
рубиновая гасла каланча —
когда наполнилось слезами время —
увидел
сына
на руках врача.

24. Давным-давно...

Наверно, век прошёл, а может, два, –
Явился ты, заснеженный с подарком,
Держал в пакете, помнится, сверхъярком
Хрустальный шар и всё – для торжества.

Возможно, были сказаны слова...
Осталось место памятным ремаркам, –
Они – подобье стриженным поя;ркам,
Совьются вмиг, наступит ночь едва.

И тотчас в сердце – сумеречно, колко,
Обрывки мыслей, путаясь спросонку,
Идут сдвигаться тихо набекрень...

Давным-давно отпраздновали ёлку,
Игрушки все – в коробочку, лишь только
Хрустальный шар разбился в мире Zen.

25. Обычное Робинзонское

Ты остров. Ты необитаем.
Немного дик, брутально-бородат.
Ложусь заблудшей птичьей стаей
На рифы плеч пережидать закат.
Банальна «так себе лав стори» –
Ловить по капле счастье на глоток
В игре случайных траекторий,
У Робинзонов вшитых в кровоток.
Но мыслью, именем ли, телом,
Чужое сердце зачерпнув в горсти,
Наутро так и не сумела
Сквозь берег твой пустынный прорасти.


=============================
Как голосовать? Просим В ОТДЕЛЬНОЙ РЕЦЕНЗИИ указать ШЕСТЬ чисел, соответствующих порядковым номерам понравившихся Вам произведений, в столбик в формате

15
9
24
11
14
3

без запятых и других посторонних знаков. РЕЦЕНЗИЯ СОДЕРЖИТ ТОЛЬКО ШЕСТЬ ЧИСЕЛ! Верхняя строчка дает 6 баллов, нижняя, соответственно, 1.
Проголосовать можно только один раз. Вносить изменения допускается в течение 15 минут после выставления. Дальнейшая коррекция запрещена и не будет засчитываться при подведении итогов. Голосование за свои произведения не допускается. В голосовании может принять участие любой автор Стихи.ру, опубликовавший свое первое произведение либо написавший свою первую рецензию не позднее одного месяца до дня объявления голосования. Голоса с пустых страниц и клонов в расчет не берутся. Авторы принятых работ голосуют ОБЯЗАТЕЛЬНО.

При определении призовых мест в случае равенства баллов ПРЕИМУЩЕСТВО ПОЛУЧАЕТ АВТОР, ПРОГОЛОСОВАВШИЙ РАНЬШЕ.

Прием голосов завершается объявлением ведущего после 09 ч. 00 мин. 16 июля 2020 года.