В небе наспех заштопанной раной...

В небе наспех заштопанной раной
журавлиный  виднеется клин,
на канавах в мундирах багряных
строй избитый дождями калин.

Ивы плач в эту слёзную пору
незаметен средь льющихся вод -
забегают они в лисью нору,
прячут в мути нахоженный брод.

Бесконечны ручьи - нет им края -
набираются заводи всклянь,
на плотины бобров напирая,
испытуя на крепость их грань.

Капли сыпятся жемчугом в бубен,
разбегаясь по пряди речной…
Лес в богатой купеческой шубе
насквозь вымок и тянет свечной

дым костра восходящего струйкой
из-под чёрных еловых ресниц,
белой - белой, как ящерка юркой,
разогнав любопытных синиц…

Заложив крылья - руки за спину,
ходит ворон (Дорога сыра …),
лапой вляпавшись в рыжую глину,
что крошилась крупою вчера.

Журавли, разнося заунывный
клич, тоскою исполнив глаза,
платят выкуп ольховою гривной,
чтоб случилось вернуться назад…

Клич ложится, что саван безвесный
тихим эхом в сырые поля,
предпоследней осеннею песней
колыбельной, туманом стеля.