***

                Звенят, гудят джаз-банды,
                И злые обезьяны
                Мне скалят искалеченные рты.
                А я, кривой и пьяный,
                Зову их в океаны
                И сыплю им в шампанское цветы.
                Александр Вертинский. Желтый ангел

                Оглашенные, изыдите!
                (Начало Литургии верных)

Я пишу не для всех. Оглашенных
Пусть немедля изыдет толпа.
И останутся лишь посвященные, -
Я им сердце и душу отдам.

Лишь для тех, кто способен угадывать
Между строк прихотливую вязь,
Я могу и рыдать, и рассказывать,
С ними только могу я мечтать.

Ласки Музы моей болезненной
Я по крохам пытался сбирать,
Вместе с жизнью любовно-истерзанной
Я учился ее понимать.

Только пыл человеческой страсти
Без оглядки, бездумно, вразлет
Придал мне упоительной власти
И позволил не биться о лед.

Будут ночи хмельного угара
И тоски удушающей рев, -
Буйных оргий любовного жара
Искрометный огонь не пройдет.

Я готов пьедестал воздвигнуть
Всем стремленьям развратной души -
Но не гаснуть, не вянуть, не стынуть,
В целомудрии пыл не душить.

Пусть под блики заката горящего
Буду щедро себя раздавать,
Чтобы в сумерках дня восходящего
У холодных колен засыпать.

Пусть я спутаю счет неделям,
Пусть я весен забуду ход, -
В этой жуткой людской карусели
Потеряюсь под стон сотен ртов.

Искаженные лица мелькают
В диком скопище тел и сапог -
Я люблю, и смеюсь, и рыдаю,
Как мечтал, как хотел, как не мог.

В беспорядочной пляске несущихся,
Искаженных гримасами лиц
Я не стану искать, мятущийся,
Лика бледного, томных ресниц.

В этом мареве пьющих, целующих
Нет ни жен, ни сестер, ни гробниц -
В звуках гимна жизни беснующих
Неземных слышен шум колесниц.

Так несись по заоблачным высям
В черных тучах, в кабацкой пыли!
К жизни нашей не лаской проникнись -
Исповедуй лишь жажду любви.

           Январь 1967 г.