НА ЮГА

Было время - срывались мы с места в карьер,
Обретаясь по - всюду и между.
И носили Кардена, который был Пьер,
Презирая другую одежду.

Вот сижу я на кухне и плавлю мозги,
Подливая в хрустальную рюмку,
За окном - тишина,и не видно ни зги,
Как в мультфильме про север и Умку.

Он искал себе друга - я тоже найду,
Но лишь там, где гораздо теплее,
Только вот пандемия пророчит беду,
С каждым днем все коварней и злее.

Не кричится уснувшей в дуплянке сове,
Гулко стонут озябшие крыши,
Ну а градус в моей чумовой голове
На четверку с нулем стал по - выше.

Не считая своих в бездну канувших лет,
Просто тихо скажи мне - прорвемся,
И купив на юга карантинный билет,
Мы обратно уже не вернемся.

С криком прет тепловоз сквозь сильнейший буран,
Как наощупь состав наш волочит.
Я иду похмеляться в вагон - ресторан
Посреди затянувшейся ночи.

Близорукий мне в след укоризненный взгляд -
Заслонила проем проводница,
Мол, на кой ты, мужик, отправляешься ляд
В час, когда ей хорошее сниться.

Не юродствуй, подруга - я сам знаю все,
Поезд - призрак, и нет его в списках.
Это жизнь нас все время куда - то несет,
Едут все далеко или близко.

За окном - бесконечные версты тоски.
Цвет ее - накрахмалено - белый.
На стекле - обреченных снежинок мазки,
Нанесенных рукой неумелой.

Верстовые пропали вдоль рельсов столбы,
Их, как раны пурга зализала,
Телеграфным крестам на широкие лбы
Голубые платки повязала.

Распахнула объятья белесая рань,
Приутихла не местная вьюга.
Кружка пива, янтарная к пиву тарань -
Угощение зимнего юга.

Мы по Крымскому катим красавцу - мосту,
Примелькались ажурные фермы,
Из воды прямо в небо опоры растут
Не в Анталии и не в Палермо.

Не Гоа, не Мальдивы, не Баден ту - ту,
Пусть пустынны холодные пляжи.
Как люблю я, Россия, твою красоту,
Пусть посильными зимами даже.

Я стою на замерзшем, седом берегу.
Зло кричит одинокая чайка,
И на мне, неожиданно в белом снегу
С команданте дежурная майка.

Я напялил ее, и стою, как урод,
Подкрепляясь из фирменной фляжки.
Никого. И куда подевался народ,
Где спасатель с гербом на фуражке?

Вдруг откуда - то взявшись, ко мне подошел
Одинокий, лохматый собакин.
Мы теперь впятером, что уже хорошо -
Море, чайка, собака и бакен.

Да еще эти лодки, которым прибой
Рвет на скулах рыбацкие сети.
Пес, давай мы повоем с тобой,
Потому - что одни мы на свете.

Потому что жена моя скрылась, как вор.
Как тогда я кричал ей: "Нихт шиссен!",
И врачебный анамнез мне, как приговор,
Недрожащей рукою подписан.

Одиночества крест оказался тяжел.
Даже больше скажу - неподъемен.
Наконец - то я друга на юге нашел,
Лай горяч его и неуемен.

Псу я молча надел поводок из ремня -
Он остался, смотрю, недоволен.
Точно так же недавно водили меня,
Потому что я был очень болен...

Вечереет. Мерцают в дали огоньки.
Может нас там с тобою приветят?
Мы идем, обходя пляжных стоек пеньки,
А огни нам все светят и светят.