Новые туфли

Когда-то давно это был весёлый и беззаботный человек. Понимаете, очень весёлый и совсем беззаботный. Мало принадлежавший к реальному материальному миру. Катя умела радоваться самым простым и обыденным вещам: насыщенному живительной влагой воздуху поутру, от которого хотелось не идти, а бежать вприпрыжку или даже взлететь; новорождённой зелени вдоль вымытых тёплым дождём тротуаров, засматриваться с замирающим сердцем на островки уютных и дружелюбных фиалок, передающих хрупкой незнакомке привет из детства.

Наверное, мало что на этом свете могло приглушить свет в голубых глазах Кэт, убить её привычку легко и задорно рассмеяться любой шутке, улыбнуться прохожему, обнять весь мир. Ладно и как по волшебству складывались дела на работе и исполнялись любые желания. Так что в этой безликой, сгорбленной, немного седой и странно одетой женщине вы бы никогда Катю и не узнали. Соседи замечали, что уже года три эта медсестра с третьего этажа ходит в одних и тех же вещах: серый бесформенный свитер, чёрные помятые коротковатые брюки и коричневые затёртые кеды с прохудившимися носками.

К тому же Кэт никогда не завязывала шнурки. Сначала каждый встреченный сосед или даже незнакомец считали своим долгом обратить внимание женщины, что шнурки развязались и их необходимо завязать. Сослуживцы на работе услужливо указывали на очевидную оплошность. Катя вежливо всех благодарила, но никогда не завязывала. Ей казалось, что если она завяжет шнуки - то не выдержит, взорвётся от непосильной тяжести. Эти шнурки, как последняя капля её терпения.  В то же время, они — практически единственный способ контакта женщины с другим миром, чтобы хоть так чувствовать, что не всем на неё наплевать и что она вообще существует.

Вся её жизнь подчинена строгим правилам, выйти за рамки которых чревато болью и страхом. Поэтому всё, что Катя себе позволяла – это частые и короткие вздохи, чтобы дышать. Вдох – выдох, вдох – выдох, и чёткий план в голове – что за чем нужно делать, чтобы не допустить беды. .

Где-то далеко от неё люди ужинали в кафе, танцевали на берегу моря, мечтали, купались в фонтанах, путешествовали, ели мороженое, позволяли себе разные наряды и безумства. Но всё это уже много лет – не из её жизни. Ей нельзя расслабляться. Каждый раз, когда она забывалась и становилась «нормальной», это плохо заканчивалось. Как будто сверху на небе какой-то строгий судья с увесистым молотком больно бил по голове — стоило тридцатипятилетней женщине немного выровнять спину и поднять голову. Сейчас жизнь требовала бдительности и осторожности буквально по минутам. Сжав зубы и максимально сконцентрировавшись, Кэт преодолевала путь в неизвестность, и каждый шаг был для неё испытанием на прочность.

Тем не менее Катя по-своему была счастлива. Все потери внешней стороны жизни, тяготы и самоограничения с лихвой восполнялись одной счастливой улыбкой родного маленького существа – её сына. Подруги корили её, что она отгородилась от реальности, перестала быть человеком и женщиной, превратившись в тугую сжатую страхом пружину. В её мир никто не проникал, её никто не понимал, да и не хотел особо. Каждый старательно цеплялся за свою понятную и удобную зону комфорта.

Она не стала никому ничего объяснять, бережно охраняла с таким трудом доставшееся сокровище. Катя уже смирилась с тем, что при любой даже самой незначительной простуде им приходилось ложиться в больницу, несколько раз на день измерять температуру и уровень сахара в крови, что нужно постоянно соблюдать строгие диеты, исключающие всё самое вкусное и сладкое — всё то, чем любят лакомиться дети. Ей не хотелось жалеть своего сына, плакать.

Она убедила себя, что не взирая на все проблемы – у них всё идёт хорошо. Возможно, если бы раньше она не была такой беспечной, не привыкшей думать наперёд, если бы понимала, что рождение ребёнка – сложный и рискованный шаг, осознавала, сколько опасностей будет их подстерегать, была умнее, осторожнее, то всё бы сложилось иначе.

Муж первое время помогал им. Длинными тревожными ночами приходил в детскую, брал плачущего малыша и носил по комнате, закачивая под незатейливые колыбельные. Но малыш не спал, надрывно кричал и плакал, несмотря на все лекарства и ухищрения. И в одну из ночей мужчина вдруг застыл посреди комнаты и стал уже не качать малыша, а трясти как ненормальный, а потом замахнулся и швырнул комочек в голубых пелёнках со всей силы на диван. У Кати похолодело внутри. Она испугалась, ведь в порыве отчаяния муж потерял контроль и мог нечаянно швырнуть сына на пол.

А потом Кэт смирилась. Поняла, что любимый просто не в силах справиться с тем, что всё идёт не так, как мечталось. Что реальность сложнее, и не всегда работают шаблонные решения. Нужно подчиниться новым условиям и жить по другим правилам.

В один из дней муж ушёл. Они остались одни. У Кэт не было времени как следует подумать об этом. Потом. Она стала ещё более сутулой и хмурой.
Постепенно на своём пути Катя встречала нужных людей, которые очень помогали ей - странной и задёрганной, измученной, мало похожей на нормального человека. Люди выслушивали, давали нужные знания. Мама и сын карабкались, выбирались, росли. У них появились первые настоящие успехи.

В какой-то момент Кэт почувствовала, что они с сыном постепенно возвращаются к обычной жизни. И уже можно расправить немного плечи, вздохнуть посвободнее.

В один из весенних дней ей захотелось сделать себе модную причёску, купить новую одежду, выбросить старые кеды. У её сына должна быть весёлая, красивая мама, в зеркало же на неё смотрела осунувшаяся незнакомая женщина. С этим нужно что-то делать.  Ей все на это намекали – мама даже несколько раз давала деньги. Но Катя отвыкла обращать внимание на свой внешний вид, у неё буквально руки не поднимались что-то себе купить. Бродить по бутикам, целых полчаса потратить на примерку – это было настолько не из её теперешней жизни, что легче было просто ничего не делать.

И тогда в одну из безмятежных летних ночей ей приснился сон. Такой явный, яркий, что в последствии женщина много раз его вспоминала.

Катя одиноко бродила по улицам незнакомого большого города. Ноги устали и хотелось где-нибудь отдохнуть. Высокие холодные многоэтажки пугали, не давая надежды на спасение. Через некоторое время она вышла к автовокзалу и села на твёрдое деревянное кресло в комнате ожидания. Повсюду слонялись спешащие по делам люди, на огромных подоконниках стояли в горшках строгие фикусы и развесистые китайские розы.

Вдруг к ней подсел молодой человек. Он был в дорогом деловом костюме так неуместно выделявшемся в суматохе грязного вокзала. Кэт замерла. Она начала его узнавать - красивое мужественное лицо с тонкими чертами. Это же Марк, её первая любовь. Они не виделись лет пятнадцать. Марк сидел задумчиво рядом и вдруг заговорил: «Тебе нужно купить новые туфли. Эти – никуда не годятся, понимаешь? Я сейчас на работе и очень занят, но помогу тебе, идём». Девушке почему-то стало больно. «Неужели всё так плохо, что про эти кеды пришёл сказать ей даже Марк?»

Он взял её за руку и повёл через толпу людей на выход. На улице направились к обувному магазину. От прикосновения Марка Катя почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой. Всё внутри затрепетало, воздух стал сладким, а тело невесомым. «Как в сказке», — подумала Кэт и вслед за ним зашла в магазин. Пока Марк деловито ходил между полками, подбирая ей туфли, она любовалась его чёрными густыми кудрями, точеным профилем, задерживая взгляд на тонких губах. «Кажется, я теряю голову», — пронеслась мысль. Мужчина принёс большую белую коробку, отдал ей в руки и сказал: «Это тебе – самые красивые – носи». Отвернулся и вышел из магазина.

Кэт открыла коробку и увидела пару очень изящных босоножек кораллового цвета на высоких каблуках. Она сняла старые туфли и обула новые. Они пришлись в пору, мягкая кожа приятно холодила тонкую ступню, ощущения были чудесными, как будто грустная измученная женщина куда-то пропала, а появилась настоящая принцесса. «Золушка?» – улыбнулась Кэт.

Проснувшись, она продолжала улыбаться.  Надо же! Пришёл к ней в сон, чтобы позаботиться, через столько лет! Пробудил щемящую нежность. Она как будто заново родилась, вернулась к себе домой, в свою прежнюю жизнь, перестав блуждать по другой стороне луны.

Они с сыном позавтракали, посмотрели мультики, поиграли в прятки. Потом оделись, взяли деньги и пошли покупать маме новые туфли.

туфли, ребёнок, любовь, мужество