Игрушки на детских могилах

Счастье придумала женщина. Мужчина придумал свободу.
Тоска — это плохо. Грусть — хорошо.
Мальчик считал, что фарш, вылезающий из мясорубки — Гитлер.
Что ж, логично: ведь из него сделает мама котлеты.
Ворчливый сын нефтеносной Родины ваучеры называл вонючерами.
Он надоел SMS-ками дереву в ливень сильной грозы.
Сердце ужимками, как обезьяна, отплевывалось от крови.
ЦНС трясло переменным маниакально-депрессивным током.
Но черные статуи моря так же стояли в паршивой парче,
испорченные донной гнилью, не зная, что сверху по морю
рысью бегают морось и рябь, и короны для рыб.
Точение ляс, как всегда, вытачивает из бревна спичку.
Вселенная очень большая, и не по-детски пустая.
Серебряный пастор голубых песков осыплет порошком СНИЛса
и расчешет прихожанам их мысли электростатикой чёски.
Слово, если в нем заключен смысл, это дорога в яд.
Вблизи красавица исчезает.
А изнутри каждый из нас тем более не существует.
Мы только кошатники, переодетые временными котами.
Мы только ангелы, переодетые временными людьми,
спектаклевидные капли стекольников, променявшие
отменённые авиарейсы на огненные автотрассы
и трассирующее сырое шоссе.
Видящий всех Творец если и существует, то лишь внутри каждого,
это личный лирический образ воспитателя типа отца.
Каждый знает, что случится с ним через час.
Тоже мне, непредсказуемых отыскали.
Вседозволенность — обратная сторона недозволенности всего.
Борьба Буратино и Карабаса только кажется борьбой дэ и зэ.
На самом деле это борьба зла и зла. Истинное добро не воюет.
Истинное, оно как покой, и очень похоже на труп,
даже больше — на статую трупа, что, в сущности, статуя Будды.
Трепетный стяг гневно бьёт себя в наказание за свою злобу.
Нежная кошка как грязь прилипает к рукам.
Силы природы грубы, даже более, чем грубы.
Меня как безграмотный грунт закопают в овраге вины.
Не было всех вас, не было бы и вины.
Значит, истина вовсе не в «Я». Значит, истина в «Мы».
Манная каша падает с неба во рты,
насыщая до белоснежной рвоты зияющих мертвецов.
Брак номер шесть закончился как всегда руинами и свободой.
Высший комплимент девушке: ты стала стенокардией,
экземой, неврастенией, подвалами алкоголизма.
Знаешь, Вселенная не создает дубликатов,
в лесу нет одинаковых листьев.
Два разных ботаника в одном дереве увидят два разных вида.
Все мы различны до тождества, но лучше об этом не думать.
Сынок, мне казалось, что брошенный камень
вызовет волны, но зеркало твоё треснуло паутиной.
Вялотекущая шизофрения вяло течет, как Сена под мостом Мирабо.
Мы продолжаем дело странного мастера Бо,
о чем мастер не знал и не знает.
Наша встреча не вероятна. Сам подумай, ноль и ноль
складываются в один ноль.
Твоё и моё небытие сложатся в небытие,
оно даже не будет общим,
прибавь к нему хоть миллион, хоть ещё одно небытие.
В милоте нашей дружбы есть что-то щемящее,
знаешь, как в игрушках на детских могилах.