Гуссерлиана. Мышление как трансцендентальное

       Радикальный субъективизм, радикальное сомнение - на них настаивал Гуссерль, не выделение субъективизма или психологизма и упор на нём в противовес чему-то "объективному", а выделение момента самой радикальности в нашей позиции. Трансцендентальное и есть радикальное по существу, чтобы мы ни брали, всё равно, куда уж радикальней, чем выход за всякие пределы.
     Дело заключается не в том "что" я рассматриваю - внешний процесс или внутренний психический процесс, а в том являются ли они уже феноменальными, то есть свободными от "сращенности" в отношении своих же почв - истинно человеческими - благими.
    В противовес тому, кто считает, что мышление осуществляется в голове или "внутри", мы отдаём себе отчёт в том, что мышление никогда не внутренний процесс только, как чисто душевный, мышление по самому своему определению - трансцендентально, оно выставлено из души в мир или лучше сказать выброшено, или ещё лучше сказать вытянуто миром "наружу". Мышление как пустая и самая простая, самая радикальная форма субъективной психической способности соединяет мир и меня в чём угодно "мыслимом". И также, как я соединяюсь с этим миром в "немыслимом", я соединяюсь с ним и в мысли - не следует считать, что мышление принципиально отделяет нас от жизни (разве только по отношению к худшему варианту жизни). Не "истинная мысль", а недостаток мысли, её неполнота и несамостоятельность воздвигают барьеры между мной, миром и мыслью соответственно.
   Психика только потому и до сих по считается "внутренней", что она никогда не берётся как "разумная душа", "мыслящая душа".

   Знаю, что прозвучит это почти невероятно, но голова мудреца, чтобы она была головой именно мудреца должна быть абсолютно пустой. Мышление и представляет из себя саму по себе трансцендентальную возможность - форму форм, запредельный принцип - бесконечность и беспредельность как таковую. И в этой организующей, направляющей и освобождающей роли мышление мудреца лишь заново воспроизводит мир, а не отражает его, лишь движет мир по собственным мировым принципам, в которых возможна и моя индивидуальная свобода, а не как говорят "адекватно определяет сущности". Мышление бытийно в том смысле, что никогда на сущностях, на определениях только - не останавливается, но начинает с мира целиком и заканчивает миром целиком. И поэтому любые конкретные знания в голове мудреца - помеха; мудрец выше даже и знаний; нет знаний - есть сам мир, а голова служит для того, чтобы он мог свободно и изначально "устанавливаться".

    Мышление - высшая и чистая форма трансцендентальности.
   Наряду с поступком, решимостью, любовью, наряду с любой событийностью друг с другом, наряду с созерцанием, творчеством, принципом смерти и принципом жизни, мышление - "невозможная возможность" человека - один из его фундаментов. Особенность мышления в его чистоте, принципиальности; тот, кто мыслит - свободен универсально в отличие от того, кто любит или умирает и освобождается конкретно. Мышление - это материя человеческой свободы, никакой другой материальности или реальности, кроме осмысленной - для человека не существует, он никогда не сможет убедиться в её достоверности. Бытие как мышление сопровождает и рождает нас, а не бытие как данность. На материи мысли возможен и поступок, возможна истинная любовь и мы потому говорим, что мышление в том числе и поступок, и любовь, что оно и есть - всё это как человеческая возможность.
   Мыслить - значит полагать для себя возможность подлинного освобождения. Моя и только моя, а не чья-нибудь мысль - горизонт моей возможной свободы.