Питерское тридцатилетнедавнее

Петербургских дворов
  асфальтирован стёртый булыжник,
Сараюшки  для дров
  превратились давно в гаражи.
Каждый год этажи
  опускаются ниже и ниже
И ржавеют карнизы,
  сверхсрочно своё отслужив.

В модной кепочке из
  белобрысого с гарью тумана,
Исполняя каприз
  уходящего хмурого дня,
Налетит на меня
  пьяный вечер, обшарив карманы,
И коварно заманит
  В какой-то пустой парадняк.

От тепла батарей,
  отключённых в канун Новогодья,
Не согреться быстрей —
  разливай, мы с тобой не ханжи,
У жильцов одолжи
  два стакана, скажи — по погоде,
Что мы скоро уходим, —
  скажи, непременно скажи.

Воспарим на чердак,
  вознесёмся — дворовые боги,
Не оставив следа,
  в плешь фонтанную ткнёмся лицом.
На задворках дворцов
  веселятся коты-недотроги,
От помоек убогих
  солёным разит огурцом.

Петербургское дно,
  роковое его вековечье...
Разливай по одной,
  только в прикупе было б ещё!
Петербургских трущоб
  заливают глухое увечье
Крыш корявые плечи
  под рваным небесным плащом.